Капкан супружеской свободы - [38]
Вечер клонился к закату, забрызганному теплым, совсем летним дождем, когда в палату, где давно воцарилось молчание — собеседники понимали друг друга без слов, — заглянула черноглазая Катюша.
— Алексей Михайлович, к вам здесь посетители ломятся. Пускать или нет?
— Пускать, разумеется. Если, конечно, их фамилий нет в списке, который я вам оставил, — немного резче, нежели следовало бы, ответил Соколовский.
Катюша замялась:
— Да понимаете, их двое всего. С мужчиной все в порядке, а женщина… ну, та самая, которую вы первой записали. Они ж ничего не знают о вашем «черном списке» и с порога, сразу, весело так заявили: передайте, мол, режиссеру, что к нему явились его сподвижники, Демичев и Плетнева. И что я, должна была заявить: пожалуйста, Демичев, ожидайте, а вот вы, Плетнева, — на выход?!
Друзья переглянулись.
— А и в самом деле, Лешка, — примирительно произнес Панкратов. — Смешно получается. Давай-ка сегодня без новых эксцессов. Ничего с тобой не случится, выдюжишь.
Соколовский кивнул и усмехнулся. Зря он, наверное, затеял все эти игры со списками. Если человек пытается спрятаться от мужчин, приносящих ему огорчение, и от женщин, с которыми некогда был близок, то ему остается только одно: бежать со всех ног и из родного города, и из родной страны…
— Пригласите их, Катя, — спокойно сказал он. — На сегодня наш список аннулируется. Только совсем-то его не выбрасывайте, может, пригодится еще…
И тихая до сей поры, молчаливая, пустынная комната в мгновение ока заполнилась Лидиными восклицаниями, Володиными улыбками, шумными пожатиями рук, громкими расспросами и пожеланиями. Здесь игралась теперь пьеса под названием «Посещение тяжелобольного друзьями и коллегами», и невозможно было бы представить себе игру более искреннюю, более профессиональную, нежели та, которую демонстрировала в эти минуты Лида Плетнева. Она всегда была умна, насмешливо думал Соколовский, отстраненно и незаметно наблюдая за четким рисунком ее движений, небрежным и гордым поворотом головы, дружеским вниманием во взоре… Она поняла, что допустила ошибку. Больше она ее не повторит. В образе, который создавала сейчас Лида на этих импровизированных больничных подмостках, не было ничего от любовницы-вамп, от требовательной подруги или заботящейся о процветании театра актрисы. Ничего от той женщины, которая кричала ему в телефонную трубку: «Почему ты позволил себе распуститься?! Эта трагедия на самом деле лишь развязала тебе руки!..» Только — дружелюбие и спокойствие, только заботливость коллеги и внимательная, разве что чуточку равнодушная ласка…
— Мы понимаем, что вам сейчас сложно будет делать ту пьесу, сценарий которой мы возили в Венецию, — говорил тем временем ему Володя, ни словом не задевая, впрочем, причины такой сложности и вежливо обходя все происшедшее стороной. — Такая работа потребовала бы от вас слишком большой, предельной концентрации сил и внимания. Но вы ведь помните, наверное, Алексей Михайлович, у нас в портфеле есть и другая вещичка, та самая, которую я приносил вам от своего приятеля. Вот бы сейчас ею заняться! Спектакль выйдет классный, массовый, из серии «Богатые тоже плачут». Публика такие любит.
Соколовский невольно поморщился. Он превосходно помнил ту пьесу, о которой говорил Демичев. Это действительно была коммерческая и пустая вещичка, слепленная каким-то любителем по типу душещипательных индийских фильмов. Про бизнесмена, влюбившегося в собственную горничную, но не решающегося открыто пойти на подобный мезальянс и нарушить законы клановости в своем семействе. Разумеется, горничная, похищенная в детстве и воспитанная где-то в трущобах, но сохранившая при этом аристократизм во внешности и поведении, оказывается в конце концов наследницей огромного состояния… Играть там попросту было нечего, и Алексей еще год назад, после первого прочтения, забросил пьеску в дальний ящик письменного стола, справедливо решив, что уж к этой-то халтуре вернуться всегда успеет, буде настанут в жизни его театра такие черные времена, когда невозможно станет отыскать для постановки настоящий, качественный текст. И вот теперь Володя неожиданно вспомнил об этой вещи, постановку которой лоббировал еще до начала работы над «Зонтиком».
— Ты же знаешь, Володя, как я отношусь к этому сценарию. — Соколовский говорил спокойно и рассудительно, хотя размышлять о рабочих планах ему сейчас совершенно не хотелось. — Может быть, когда-нибудь потом, позже, когда у нас не останется иных творческих предложений…
— Но вы же не можете лежать здесь целыми днями, глядя в потолок? — резонно возразил Демичев. — Вам нужно хоть какое-нибудь творческое занятие. Подумайте еще раз, почитайте, прикиньте, как это можно сделать. Для вас — прекрасная возможность не выпасть из жизни театра надолго, не слишком переутомляясь при этом и не особенно напрягая силы…
Тихонько курящий в уголке уже не первую сигарету и молчаливо присутствующий при разговоре Саша Панкратов изумленно поднял брови. Не выпасть из жизни театра надолго?… А что, коллеги уже всерьез обсуждают такую возможность? Лида явно почувствовала неловкость, Соколовский усмехнулся одними глазами, а Володя Демичев, не замечая ровным счетом ничего, продолжал:
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На одной из станций московского метро есть скульптура собаки. О ней ходят легенды. Говорят, если загадать желание и потереть ее нос – то желание исполнится. Издалека он блестит, затертый до желтизны…Конечно, Игорь не верил в эти детские приметы, понимал, что уже никогда не вернуть былое счастье, не воскресить погибших жену и дочку. И все же однажды он оказался возле бронзового друга человека.Игорь загадал невозможное – возвращение своих близких… И судьба почти выполнила его просьбу! Правда, капризы ее на этом не закончились…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
На нее охотились, ее похищали, ссылали и держали взаперти. А все потому, что она, простая деревенская девушка, обладала необычным талантом, подобным тому, которым были наделены Вольф Мессинг и Ванга. Знание своей судьбы заманчиво. Но Ольге ведать об участи возлюбленного, о доле своих близких совершенно не хотелось. Не из-за того, что пугала ее слава ведьмы, не из-за того, что Оля перестала принадлежать самой себе – потому лишь, что в борьбе с роком даже такой человек, как она, слаб и ничтожен.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.