Капкан для призрака - [18]

— Эта та женщина, которую вы видели?

— Дэвид! Откуда это у вас?

— Это та женщина, которую вы видели? Внимательно посмотрите на фотографию, прошу вас. Эта та женщина, которую вы видели?

— Да. Да, это она! Она не надевает чулки к купальному костюму, видите? Но вы ее не знаете, нет?

— Я достаточно хорошо знаю ее. Ее фамилия Калдер. Она вдова губернатора Ямайки, и в этом году мы должны пожениться.

— О боже! — прошептала Марион после краткой паузы. — Боже мой!

Несмотря на полную уверенность в себе, несмотря на то, что он говорил спокойно, у Гарта болезненно заколотилось сердце и ему показалось, что он задыхается. Во взгляде Марион были ужас, сочувствие, искренняя симпатия.

— Не имеет значения, что вы сейчас сказали, — энергично заявил он, — при условии, что вы сказали это только мне. Или Винсу. Но больше никому не говорите об этом. Вы ведь говорите неправду, разве не так?

— Но я говорю правду! Клянусь! Честное слово, это чистая правда!

Если бы не его опыт, он, вероятно, поверил бы, что Марион говорит правду. Гарт сказал спокойным голосом:

— Послушайте, Марион! Сегодня вечером без десяти девять Бетти Калдер находилась у меня на Харли-стрит. Именно в это время она разговаривала с моим ассистентом, которого зовут Майкл Филдинг. Я лично могу засвидетельствовать, что в девять часов она еще была там. Это совершенно точно. Я пришел на встречу с пациентом… — Он осекся.

— С каким пациентом?

— Это не имеет отношения к делу. Я хочу выделить лишь следующий факт. Дом, где находится моя приемная, так далеко отсюда, что несколько минут, десять или даже двадцать, вообще не играют никакой роли. Бетти Калдер решительно не могла быть в Хэмпстеде ни до ни после этого времени, которое вы мне назвали. Это доказательство номер один. Неоспоримое доказательство! Второе доказательство сейчас прозвучит. Минуту назад вы мне сказали, что эта «загадочная женщина» выбежала из дома через дверь в подвале и захлопнула эту дверь за собой.

— Я и сейчас это утверждаю! Это правда!

— Марион, вы когда-нибудь спускались вниз, в подвал?

— Нет! Естественно, нет!

— А кто-нибудь другой туда спускался? Например, доктор Фортескью?

— Нет! Зачем же кому-нибудь спускаться в подвал?

— Ну так вот, я туда спустился. Дверь внизу по-прежнему была закрыта на две надежные задвижки, и только несколько минут назад я сам ее открыл. Даже дуэт самых знаменитых салонных фокусников не смог бы выйти этим путем из дома и оставить за собой дверь, закрытую изнутри на задвижки. И даже если бы вы ошиблись, говоря о звуке открываемой и закрываемой двери, все равно ваша «загадочная женщина» не смогла бы выбраться наружу через какое-нибудь окно: все окна там тоже заперты. Через холл она также не могла выйти: вы сами заперли на засов дверь в подвал и оставили ее закрытой. А теперь этой женщины там нет.

— Бедняжка Дэвид, — воскликнула Марион; не было похоже, что она злится на него; скорее она выглядела так, словно переживает за него, — вы так сильно влюблены в эту особу, да?

— Черт возьми, Марион!..

— Да?

— Ну, скажем, она мне нравится. Но это к делу не относится. Не суйте вашу собственную голову в петлю. Если об этом деле узнает полиция, неужели вы думаете, что она поверит в такую детскую сказку, как ваша история?

— А если она не узнает об этом, то в таком случае ваше благородное и сильное чувство профессиональной этики, очевидно, заставит вас рассказать ей об этом?

— Оставьте в покое мою профессиональную этику! — Гарт сам испугался того, что говорит. — Вы и Винс мне ближе всех на свете, за исключением Бетти. Если понадобится, я буду вас защищать. Вы, несомненно, знали об этом, когда позвали меня, чтобы проверить на мне свою версию произошедшего здесь. Но Бетти в эту версию не впутывайте! Я слышал о ней, что она мошенница и шлюха, это уже само по себе достаточно плохо. Но вы не смеете утверждать, что она может одновременно находиться в двух местах и способна пройти сквозь толстую стену, как эта женщина в вашей истории.

Марион вскочила из кресла.

— Каждое слово, которое я вам сказала, — она медленно цедила слова сквозь зубы, — это чистая правда. Пусть я умру на месте, если это была неправда. Может, хотя бы теперь вы мне поверите! — подняв взгляд к потолку и затопав ногами, как капризный ребенок, она вскричала: — Боже на небесах, сделай так, чтобы он мне поверил!

Спокойным, протестующим «Ну и дела!» ее перебил новый голос. Перебил так неожиданно, словно на них обоих кто-то вылил ведро холодной воды.

По пестрому индийскому ковру в гостиную вошел Винс Боствик, теперь он был бледнее, чем раньше. Он курил сигарету, которую поспешно погасил в латунной пепельнице на сервировочном столике, лишь только перехватил ледяной взгляд Марион. И все же спокойным он не казался.

— Мой дорогой друг, — сказал он и смерил Гарта взглядом с головы до ног, — сколько живу, никогда не слышал, чтобы ты так выражался. Я даже не знал, что ты на такое способен.

— Ты не знал? — вскричала Марион, оттопырив верхнюю губу. — Ты серьезно не знал?

— Нет. А теперь пара слов для тебя, золотко. Ты уговорила доктора Фортескью, чтобы он ничего не сказал полиции? Ты попросила его, чтобы он ничего не говорил?