Капкан для Бешеной - [14]

– Этого, с фотографии, никто не опознал? Того, что ночью привез Маргариту домой, а потом был замечен у квартиры?

– Никто, – кратко сказала Даша. Ее стукачок, тот самый, с фотографии, пребывал пока в деловой командировке, и раскрывать его Даша не собиралась даже обожаемому шефу – законы тут действуют старые, устоявшиеся… Быть может, Воловиков кое о чем и догадывался, но те же самые законы запрещали ему задать прямой вопрос.

– Если горничная Ниночка жива, я ее найду, – сказала Даша. – Законопослушный народ не умеет прятаться долго, рано или поздно начнет дергаться, вылезет на свет… Меня другое удручает. Объем информации. Знакомых у Маргариты была масса, из всех, как иные выражаются, слоев общества, соответственно, поток информации идет гигантский. На девяносто девять процентов это бесполезная ерунда, но вы же знаете, как порой случается… Вполне может оказаться, что ключик или след уже красуется у нас перед глазами, но мы не можем его отфильтровать от ерунды. И погружаемся все глубже, глубже… Самое поганое, до сих пор не могу вычислить мотива, классические отпали, пока что не просматриваются. – Она невольно фыркнула. – Между прочим, целых три группы фанатов уже ведут собственное следствие.

– И как?

– Можете себе представить. На уровне мультфильма «Следствие ведут колобки». Один уже притащил мне меморандум на двадцати страницах, хорошо еще, отпечатанный на машинке. Главная мысль сего опуса – несчастную Маргариту зверски изничтожили агенты Аллы Пугачевой, убоявшейся возможной конкурентки. Во всех других отношениях вполне нормальный человек, в Институте биохимии работает…

– Всех знакомых опросили? – спросил Воловиков, нажимая на первое слово.

– Нет, конечно, – сказала Даша. – Прикажете губернатора повесткой вызывать или самой к нему являться? Его высокопревосходительство перманентно государственными делами заняты-с, я свой шесток знаю. Есть и другие… сановнички. Столь же недосягаемые и, откровенно говоря, мне совершенно ненужные. Я, конечно, «соседей» недолюбливаю, но не рискну утверждать, что ее грохнул Стронин из ФСБ или генеральный директор «Шантармаша»… Или генерал Глаголев – который, кстати, после той аварии еще не встал, лежит с ногой на растяжке. Из ревности, по аффекту все перечисленные и полдюжины им подобных убивали бы совсем иначе – а никаких жгучих тайн Маргарита хранить не могла, кто бы ей что доверил? Не тот народ. Так что шишек я решительно отметаю – не оттого, что санкцию на разработку вы мне все равно не дадите, а потому, что в данном случае в убивцы они не годятся… – Она помолчала. – А кстати, не фиксировалось ли попыток или хотя бы намека на попытки…

– Никаких, – сказал Воловиков. – Ни малейшей попытки что-то притормозить или деликатненько посоветовать не утомляться чрезмерно. Вовсе даже наоборот. Все рвут и мечут. Начиная с его высокопревосходительства. На самом высоком уровне было заявлено, что власть ни за что не перенесет столь циничного удара по культурной жизни Шантарска. И убийцу велено искать со всем рвением. Тут всплыла твоя фамилия, вспомнили о твоих прошлогодних геройствах… В общем, следствие будешь держать под личным контролем, в ущерб всем прочим обязанностям, которые со спокойной совестью можешь свалить на Грандовского… Сие – прямой приказ.

– То-то Грандовскому будет весело…

– Ничего не поделаешь. Сама виновата, надо же тебе было со всем блеском раскручивать прошлогодние фантасмагории… Вот и заработала соответствующую репутацию. Ты теперь – Та Самая, вот и страдай…

«Прелестно, – подумала Даша. – Уписаться можно. Дело даже не в том, что от тебя после одного-единственного звонкого успеха назойливо требуют совершать чудеса ежедневно, с восьми до пяти. Есть и другие нюансики». Вполне возможно, кто-то из обиженных ее новым назначением применил старый действенный способ – не стал ругать и сплетничать, а наоборот, расхвалил до небес, как бы заранее выдав вексель от ее имени. И попробуй теперь не раскрутить дело… Древний приемчик, но адски эффективный порой.

– Схожие инструкции получила и прокуратура, – продолжал Воловиков. – Чегодаевские орлы землю роют.

– Да знаю, – сказала Даша. – Наши ребята с ними третий день пересекаются, а сегодня поутру Славка и чегодаевский Адаскин у двери одного из немаловажных свидетелей нос к носу столкнулись…

– Это у которого?

– У того, что рисовал Риточкину обнаженную натуру. С натуры, оказалось. А потом и кувыркались порой прямо возле мольберта…

– По-моему, и чекисты что-то такое копают, – сказал Воловиков. – На волне общего принудительного энтузиазма. Через пару недель День города, в грядущем роскошном шоу Маргарита должна была участвовать со всем усердием, исполнять что-то там новосочиненное на фоне ряженых воевод и бутафорского командора Резанова.

– Ага, – сказала Даша. – Только такой версии нам и не хватало – мол, демократически настроенную певицу убрали зловещие красно-коричневые, чтобы сорвать День города… Черт, а ведь рано или поздно какой-нибудь шизик эту глупость озвучит, взять хотя бы Потылина, у него, говорят, опять ремиссия кончилась, снова на телевидение с сенсациями рвется…