– Он сказал, куда идет?
Она подняла на Галерса заплаканные глаза.
– К озеру. Сейчас уже подплывает, наверное, к середине.
– Значит, бессмысленно посылать кого-то в погоню?
– Разумеется. Все равно не успеют. И я не хочу, чтобы успели. Это самое лучшее. Он любил «Короля Эльфов» больше, чем меня, и не смог бы жить взаперти в сумасшедшем доме.
– Знаю. Но меня удивляет, что он не забрал тебя с собой.
– Отец сказал, что у меня есть еще кое-что, ради чего стоит жить. А сам не смог перенести мысли о том, что все, что он сделал, оказалось напрасным.
Она протянула Галерсу левую руку.
– Перед тем как уйти, папа вернул мне это. А я была уверена, что оно осталось у Пита.
На пальце девушки блестело массивное золотое кольцо со щитом, отражающим брошенное в него копье.
ЭПИЛОГ
Как только был объявлен карантин и все ремоиты, служившие в космосе, выявлены и проверены, Галерс принялся за работу. Он пришел к выводу, что онерс, будучи животным внеземного происхождения, притом с узкоспециализированной физиологией, не смог бы так быстро приспособиться к анатомии человека, если бы предварительно не обитал в подобных человеку существах. Отсюда следовало, что на Мелвилле такие существа есть.
Так оно и оказалось. На других материках Мелвилла обитатели гуманоиды, с которыми у землян не было почти никаких контактов, вследствие политики невмешательства, проводимой Земным Правительством. Эта политика предусматривала запрещение космическим компаниям вести дела с аборигенами, пока они не будут тщательно обследованы антропологическими экспедициями. За последние 50 лет в этом и не было особой необходимости. Самим же ремоитам было разрешено поселиться на планете только потому, что их материк еще не был открыт и, тем более, освоен коренными обитателями планеты, уровень развития которых соответствовал земному средневековью.
Тем не менее, по мнению Галерса, было совершенно невероятным, чтобы ремоиты тайно, в обход законов, не сделали бы попытки обследовать аборигенов на предмет заболеваемости онерсом. И вполне могло оказаться так, что у этих, хотя и неразвитых, с точки зрения земной цивилизации, разумных существ есть способы разрешения этой проблемы.
Молодой врач оказался прав в том, что касалось аборигенов. А ремоиты, пытающиеся скрыть свои «грехи» под покровом тайны, понапрасну страдали почти полстолетия, потому что у обитателей других материков уже тысячи лет существовали свои методы борьбы с онерсами. Они были жестокими, и вследствие недостаточного развития медицины пациенты обычно погибали. Но у этих методов было и преимущество (с их точки зрения). Оно заключалось в том, что при их применении всегда погибал паразит.
Для этого местные жители всегда возбуждали у «хозяина» искусственную лихорадку. Не в силах вынести жар, онерс постепенно втягивал свои нити назад, в брюшную полость, и сворачивался комком, даже образовывал восковую оболочку, чтобы предохранить себя от жара. Когда лихорадка прекращалась, пробудившийся от спячки онерс, сбрасывал воск и снова разветвлялся по всему телу. Но знахари обычно опережали его, разрезая живот пациента для извлечения паразита.
Взяв на вооружение достижение современной науки, Галерс прооперировал большое число туземцев. Все операции прошли успешно – погибали только онерсы. Затем наступил день, когда точно такую же операцию он сделал Дебби.
Двадцатью четырьмя часами позже Галерс вошел в палату, где лежала выздоравливающая девушка.
– Ты чувствуешь себя лучше? – задал он традиционный вопрос.
– Кажется, я вот-вот взорвусь.
Влюбленного врача охватила тревога. Неужели онерс оставил шрамы в ее психике?
– Глупец! – рассмеялась она. – Я взорвусь, если ты не обнимешь меня и не поцелуешь!
Но взрываться ей не пришлось.
