Капитан Ульдемир - [30]

Шувалов все-таки уселся на матрац, устроился поудобнее, непривычная обстановка больше не мешала ему думать. Итак, как же может выглядеть эта цивилизация?.. Не такое уж, кстати, лестное наименование, подумал Шувалов, усмехаясь. Происходит оно от слова «город», а с этими городами в прошлом, как уверяют историки, было немало возни. Люди сами чуть не отравили себя продуктами своей деятельности — нечто вроде внутренней интоксикации. Можно, конечно, назвать то, что существует здесь, не цивилизацией, а культурой. Так будет лучше.

Культура. Потомки некогда прилетевших сюда землян в известной степени регрессировали — до самого примитивного звездоплавания им очень и очень далеко… Регресс этот был неизбежен, но мог выразиться в различных конкретных формах. В конечном итоге все зависит от уровня производительных сил. Что же находилось в распоряжении прилетевших сюда людей?

Начать с источников энергии. На корабле можно было, конечно, привезти и затем смонтировать тут ядерную энергетическую установку. Можно было привезти и некоторое количество топлива. Но рано или поздно оно должно было кончиться — его не могло хватить даже не столетие. А дальше? Наладить добычу ядерного топлива здесь наверняка невозможно: не руками же копать, даже если руды найдены, а накопав — как обрабатывать их дальше? Уязвимость технических цивилизаций — в том, что из них, как из сложной машины, нельзя вынуть какие-то детали так, чтобы остальные работали как ни в чем не бывало. Добыча любого топлива, кроме дров, — это и минералоразведка, и машиностроение, и транспорт, в свою очередь — металлургия, а она упирается в горнорудную промышленность, которая, в свою очередь, зависит от энергетики и металлообработки… Это только одна ниточка из многих, из которых сплетается кружево технической цивилизации. На Земле такая цивилизация все-таки ухитрилась возникнуть, но нельзя забывать — какой ценой! Века рабства, века страшного угнетения, о котором мы давно уже забыли, века, когда людская жизнь стоила меньше, чем ничего…

Почему же здесь нет следов чего-либо подобного? Видимо, потому, что на планету высадились люди, воспитанные обществом с достаточно высоким моральным уровнем. И, заранее представляя, вероятно, все технические и хозяйственные трудности, они вряд ли собирались опуститься, скажем, до уровня рабовладельческого общества.

Какой из известных на Земле социально-экономических формаций соответствует их технический уровень? Судя по тому, что Шувалов до сих пор видел, обработка металлов находится тут вовсе не на таком бедственном уровне. Доски пола обструганы — значит, применяется обработанное железо. Или то, во что нарядили Шувалова: ткань из растительного волокна, но, безусловно, фабричного производства. Пожалуй, на Земле в античную эпоху умели меньше.

Но главное, видимо, заключается, думал Шувалов дальше, в том, что, обладая ограниченными техническими, а следовательно, и экономическими возможностями, люди старались сохранить какой-то определенный социальный уровень, который в принципе соответствовал бы их унаследованным от Земли воззрениям. И что-то они, вероятно, нашли. Об их успехе можно судить хотя бы по их отношению к каждому отдельному человеку. По тому, каково отношение общества к личности, можно с уверенностью судить о достоинствах и пороках самого общества. Но вот он, Шувалов, сидит здесь — хотя и в заточении, но живой и здоровый. Невзирая на всю его неоспоримую (с их точки зрения) вину, его не потащили на костер, не забросали камнями, да и не ударили ни разу, даже не были грубыми. Они кажутся довольно симпатичными людьми и своим поведением вряд ли сильно отличаются от жителей современной Земли. Тот же судья хотя бы: он ведь был явно доброжелателен. Конечно, о нем можно сказать и то, что человек он ограниченный и недалекий; это если считать, что ограниченным является всякий, кто не умеет, скажем, решать системы уравнений определенной сложности. Но надо смотреть шире. Приобрести знания куда легче, чем изменить свое отношение к жизни, к людям, к обществу. И если взгляды людей, населяющих планету, на жизнь совпадут со взглядами Шувалова и его спутников, то можно будет считать, что основа для взаимопонимания есть.

На такую удачу пока можно лишь надеяться, доказательств никаких нет. Чтобы получить их, нужно как можно больше общаться с людьми, составить точное представление об уровне их развития, психологии, круге интересов. Разговаривать, спорить, доказывать свою правоту.

Но как осуществить это, если он, Шувалов, заперт в комнате и о нем, кажется, забыли?

* * *

Судья на самом деле вовсе не забыл о нем; напротив, очень хорошо помнил. После того, как странного человека увели, чтобы везти к докторам, судья провел немало времени, так и этак разглядывая оставшиеся в его распоряжении необычные предметы — одежду и все, что находилось в ее карманах.

Судья не находил никакого удовольствия в том, чтобы причинять людям неприятности. Но его обязанность была — следить за соблюдением закона и пресекать его нарушения, как и какими средствами — об этом достаточно хорошо позаботился сам закон. Для судьи главным было — самому поверить, что закон был действительно нарушен, и установить — сознательно нарушен или без умысла; впрочем, никто не мог отговариваться незнанием закона. И теперь, разглядывая, ощупывая и даже обнюхивая лежавшие на столе вещи, судья искренне пытался понять, с кем же его столкнула судьба.