Капитан Райли - [46]

— Простите, — сказала она, слегка наморщив носик, — мне самой всегда хотелось это сделать.

— Ну вот что, — заявил Алекс, откашлявшись, чтобы привлечь внимание. — Давайте сначала пообедаем, а через два часа совершим первое погружение. Джек, ты готовишь снаряжение и проверяешь его исправность. Сесар, ты занимаешься лебедкой и помпой. Жюли, ты остаёшься на связи и предупреждаешь о появлении любопытных. А ты, Марко, ныряешь вместе со мной.

— А почему я? — возмутился тот, кивая на старшего помощника. — Почему не этот, если он так хорошо во всем разбирается?

Алекс устало вздохнул, словно измученный отец, которому каждый день приходится усаживать своего ленивого непослушного сына за уроки.

— Не зли меня, Марко, — проворчал он. — Джек остаётся за старшего в мое отсутствие, Сесар — механик и машинист, Жюли — рулевой и лоцман. Так что ты единственный, кто может меня сопровождать.

— Значит, я здесь — самый ненужный, так?

— Именно так, — отрезал Райли, раскладывая на столе бумаги. — А кроме того, даже будь я мертвецки пьян, я не оставил бы тебя на судне без присмотра, пока мы с Джеком будем под водой. Так что ты ныряешь вместе со мной.

От этих слов на лице наемника проступило странное выражение: смесь огорчения и извращённой гордости, что его считают столь опасным типом.

— Ну, а мы? — спросила Эльза, имея в виду себя и Хельмута. — Мы можем чем-нибудь помочь? Ведь если бы меня с вами не было, — напомнила она, — вы бы не нашли затонувшее судно.

Уже в дверях кают-компании Райли обернулся и подмигнул немке.

— Красавица моя, — сказал он, — я предпочту, чтобы ты больше не прыгала в воду, чтобы пообниматься с какой-нибудь морской тварью.

Аккуратно разместив «Пингаррон» напротив буя, которым они отметили место крушения, и бросив якоря, чтобы как можно устойчивей закрепить судно, Алекс и Марко в водолазных костюмах уже стояли на палубе, готовые к погружению, а Джек в последний раз проверял каждую деталь снаряжения.

Подводное плавание к тому времени уже насчитывало почти столетнюю историю. Однако лишь с тех пор, как шотландский врач Джон Скотт Холдейн в начале века опубликовал несколько работ, в которых особое место занимала шкала для ныряльщиков, показывающая, сколько времени и на какой глубине человек может оставаться под водой, не рискуя стать жертвой мучительной эмболии или хронического паралича, подводная деятельность перестала быть сложным и дорогостоящим способом самоубийства.

Водолазный костюм представлял собой не что иное, как комбинезон из прорезиненного холста, чтобы обеспечить водонепроницаемость, под который, во избежание переохлаждения, водолазу приходилось напяливать столько теплой одежды, как будто он собирается на Северный полюс. Основной частью водолазного костюма был медный скафандр, в их случае — скафандры производства фирмы «Зибе-Горман», пусть немного помятые, зато проверенные и надежные, двадцатикилограммовая конструкция с тремя толстыми стеклами, открывающими поле обзора в сто восемьдесят градусов, имевшими, однако, скверную привычку запотевать уже через несколько минут пребывания под водой. К скафандру прилагался шлем, который соединялся со скафандром при помощи хрупкой резиновой шайбы, от нее зависела водонепроницаемость и, следовательно, жизнь водолаза.

Воздух под давлением поступал при помощи помпы, установленной на поверхности — в данном случае, на палубе судна, через шланг, закрепленный в верхней части скафандра, а отработанный воздух выходил через клапан внизу справа. Если помпа выходила из строя или шланг по какой-то причине отсоединялся, у водолаза оставался небольшой баллон, обеспечивающий снабжение кислородом на протяжении не более десяти минут — в зависимости от глубины, на которой он находился. Если за это время он не успевал подняться на поверхность, то просто умирал от недостатка воздуха.

Таким образом, водолаз являл собой человека, закованного в скафандр, полный воздуха, которого спускали на дно при помощи лебедки. Чтобы он оставался на дне, а не всплывал, словно воздушный шар, использовалось средство столь же простое, сколь и неудобное: свинцовые накладки, закрепленные на голове, груди, поясе и ногах. Проблема заключалась в том, что, хотя в воде вес пловца значительно уменьшается, перед погружением ему приходилось таскать на себе лишних восемьдесят, а то и девяносто килограммов груза, а учитывая, что под скафандром на нем был еще и водолазный костюм, а под ним — сто одежек, как у альпиниста, то приходилось ему несладко — особенно под южным палящим солнцем, и он жарился, словно рождественская индейка в духовке. Кто-то, впрочем, сравнивал себя с одетым в меха эскимосом в сауне, таскающем на плечах собственную тещу.

Пока Джек методично осматривал шланги помпы, Алекс истекал потом, ко лбу прилипли непокорные пряди угольно-чёрных волос, как будто он только что вышел из душа.

— Черт побери, Джек! — прорычал Марко. — Давай скорее, я вот-вот сварюсь заживо!

— Я должен убедиться, что все в полной исправности, — сердито ответил тот. — Хотя, если хочешь, могу не проверять твоё снаряжение. Тогда уж точно раньше закончу.