Капитан первого ранга - [9]

— Хотя этот офицер имеет лишь низший капитанский чин, он блестяще проявил себя в Средиземноморье. Лорд Кейт посылал в одно крейсерство за другим его крохотный старый квартердечный бриг, который стал грозой всего прибрежного судоходства. Были времена, когда сей молодой человек чуть ли не под завязку наполнял гавань Лазаретто-Рич в Порт-Магоне призовыми судами. Тогда его и прозвали Счастливчик Джек. Должно быть, он добыл немало призовых денег. На то он и Счастливчик. Чего стоил один «Какафуэго»! Он тот самый Джек Обри, который взял его на шпагу, — торжественно изрек адмирал, оглядывая безмятежные женские лица. Глупые курицы никак не отреагировали на его слова, и после краткой паузы, покачав головой, адмирал спросил: — Насколько я понимаю, вы даже не слышали про это дело?

Конечно же, так оно и есть. Они сожалеют, что ни о каком таком «Какафуэго» слыхом не слыхивали. Это что же, то же самое, что битва при Сент-Винсенте? [6] Возможно, они находятся в неведении оттого, что были заняты в ту пору сбором клубники. Зато собрали целых двести банок.

— «Какафуэго» — испанский фрегат-шебека с тридцатью двумя пушками. Обри на своем крохотном четырнадцатипушечном бриге атаковал его, захватил и привел на Менорку. Дело было горячее. Весь флот только о нем и говорил. Если бы не волокита с бумагами каких-то барселонских купцов, которые доказали, что шебека во время ее захвата не принадлежала королю, а действовала как капер, то Джеку Обри несомненно присвоили бы чин капитана первого ранга и передали испанца под его командование. Возможно, его даже возвели бы в рыцарское достоинство. Но, поскольку бюрократический механизм — дело тонкое — я объясню вам эти тонкости потом, ведь юным дамам знать такое неинтересно, — шебеку Адмиралтейство не приобрело, поэтому капитан Обри до сих пор не получил повышения. Более того, думаю, он его и не получит. Ведь он отъявленный тори, по крайней мере таков его отец, но все равно с ним обошлись в высшей степени несправедливо! Возможно даже, он вовсе не тот, кто вам нужен, но я, тем не менее, намерен обратить на него особое внимание. Завтра я нанесу ему визит, скажу, как ему следует действовать, и выражу свое возмущение крючкотворами из Адмиралтейства.

— Так по-вашему, он совсем не то, что нам нужно, сэр? — переспросила Сесилия.

— Да, дорогуша, совершенно не то. Далеко не то, так мне сказали. Возможно, он лихой малый! Куража ему не занимать. Но дисциплина у него хромает! На суше это еще полбеды, но флот это не устраивает, тем более сэра Сент-Винсента. На Обри жалуются за его недисциплинированность, независимость, нежелание подчиняться приказам. Таким офицерам хода не будет, пока сэр Сент-Винсент заседает в Адмиралтействе. Кроме того, боюсь, что капитан Обри не соблюдает пятую заповедь в достаточной мере. — Все девушки наморщили лбы, тщась вспомнить десять библейских заповедей в должной последовательности. И когда они, наконец, сообразили, что именно имел в виду адмирал, тот стал продолжать: — Было много разговоров относительно миссис… относительно жены одного его начальника. Говорят, что этим и объясняются его карьерные неудачи. Боюсь, он страшный распутник. О старике Джарви можете говорить что хотите, но он не из тех, кто потерпит разврат. Кроме того, тори он не переваривает.

— А старик Джарви — это морское ругательство, обозначающее нечистого? — понтересовалась Сесилия.

Адмирал изумленно задумался и. собравшись с силами, ответил:

— Старик Джарви — это граф Сент-Винсент, первый лорд Адмиралтейства.

При упоминании столь высокого лица миссис Уильямс сделалась серьезней и почтительней. После уважительной паузы она поинтересовалась:

— Мне кажется, вы упомянули отца капитана Обри, адмирал?

— Да. Он тот самый генерал Обри, который учинил грандиозный скандал, когда высек в Хинтоне кандидата от партии вигов.

— Как некрасиво. Но, если он позволил себе выпороть члена парламента, у него наверняка значительное состояние?

— Не слишком значительное, мадам. Всего лишь небольшое именьице за Вулхемптоном и к тому же обремененное долгами, как говорят. Мой кузен Хенмер хорошо знает генерала Обри.

— И капитан Обри его единственный сын?

— Да, мадам. Правда, у него недавно появилась мачеха: несколько месяцев назад генерал женился на деревенской девушке. Говорят, она славная, веселая молодая особа.

— Боже, какой срам! — заявила миссис Уильямс. — Но наследников, верно, не прибавится? Полагаю, что генерал в годах?

— Вовсе нет, мадам, — возразил адмирал. — Ему не больше шестидесяти пяти. На месте капитана Обри мне было бы не по себе.

Лицо миссис Уильямс посветлело.

— Бедный молодой человек, — успокоившись, проговорила она. — Как я ему сочувствую.

Дворецкий унес чайный поднос, помешал в камине и принялся зажигать свечи.

— Как быстро наступает вечер, — заметила миссис Уильямс. — У дверей свечи можете не зажигать. Задерните гардины за шнур, Джон. От прикосновения ткань изнашивается, да и кольца истираются. А теперь, адмирал, что вы можете нам сказать о втором обитателе Мелбери Лодж, наперснике этого капитана Обри?

— Ах вот вы о ком, — отозвался адмирал Хеддок. — Я мало что о нем знаю. Он был корабельным врачом на его бриге. И он, как я слышал, чей-то побочный сын. Его фамилия Мэтьюрин.