Капитан "Оспрея" и другие рассказы - [25]

— Джо! — сказала она хриплым шепотом.

Мистер Кетсби смотрел на нее с холодным вниманием. Мисс Трюфит с недоумением переводила глаза с оной на другого.

— Джо! — воскликнула м-с Портер. — Где ты пропадал все это время?

— Вы… вы ошибаетесь, — проговорил пораженный Ричард.

— Ошибаюсь? Я? — взвизгнула м-с Портер.

И раньше чем он успел опомниться, она обвила шею разъяренного Ричарда своими костлявыми руками и расцеловала его в обе щеки.

— М-с Портер! — воскликнула Пруденс.

— Это мой муж, мисс! — сказала воинственная матрона, неохотно выпуская из своих объятий несчастного молодого человека, — он бросил меня с пятью детьми полтора года назад. Вот уже восемнадцать месяцев, как я его не видела.

Она подняла кончик передника к глазам и залилась слезами.

— Не плачьте! — тихо проговорила Пруденс, — я уверена, что он не стоит того.

Мистер Кетсби стоял бледный и неподвижный. Казалось, ничто больше не могло удивить его, и когда м-с Трюфит вошла внезапно в комнату и постаралась изобразить на своем лице недоумение при виде его, он даже не заметил ее.

— Это мой Джо! — сказала м-с Портер просто.

— Боже мой! — воскликнула м-с Трюфит, — наконец-то он вернулся к вам. Смотрите, чтобы он опять не убежал от вас.

— Я уж позабочусь об этом, — ответила м-с Портер, многозначительно глядя на несчастного Ричарда.

— У нее доброе сердце, она простила его, — проговорила Пруденс, — она даже поцеловала его.

Мистер Кетсби молча смотрел на своих мучителей. Лица Пруденс и ее матери выражали невинное злорадство, но лицо м-с Портер оставалось по-прежнему серьезным.

— Что прошло, то прошло! — сказала м-с Трюфит, он сам будет сожалеть впоследствии о своем легкомыслии.

— Конечно, — только дайте ему время опомниться, — прибавила Пруденс.

Мистер Кетсби решил положить конец издевательствам; он взял шляпу и направился к двери.

— Смотрите, чтобы он опять не убежал от вас! — воскликнула м-с Трюфит.

— Нет, теперь я стала умнее, — возразила м-с Портер, хватая его за руку, — пойдем Джо!

Мистер Кетсби попробовал стряхнуть ее, но тщетно. Он заскрежетал зубами, чувствую свое глупое положение. С мужчиной он бы уже давно справился, но что он мог сделать с м-с Портер? Он вырвался от нее и отошел в самый дальний угол гостиной.

М-с Трюфит надоела наконец эта комедия. Пора было ужинать, она сделала знак дочери и выпроводила из комнаты грозную м-с Портер. Мистер Кетсби слышал, как за ними захлопнулась дверь, но стоял неподвижно, потупив глаза.

Пруденс смотрела не него молча.

— Если вы хотите идти, — идите! — сказала она наконец.

Кетсби последовал за ней в переднюю не говоря ни слова и спокойно ждал, пока она отворяла дверь. Так же молча он одел шляпу и вышел на улицу. Он обернулся еще раз, чтобы посмотреть, не глядит ли она вслед. Она стояла на пороге. Он колебался с минуту, потом вернулся назад.

— В чем дело? — спросила Пруденс.

— Мне бы хотелось извиниться перед вашей матерью, — сказал он робко.

— Теперь уже поздно, — ответила девушка ласково, но если вы действительно раскаиваетесь и хотите сказать ей это, то м-с Портер уже не будет больше в комнате.

Она кивнула головой и закрыла дверь.

Establishing Relations

Перевод В. А. Магской

Дух алчности

М-р Джон Блоус выслушал с нескрываемым презрением подрядчика. Он был свободным англичанином, которому утром выплатили его жалованье и заявили, что не нуждаются в его ценных услугах. Кроме этого подрядчик сделал несколько замечаний относительно физиономии м-ра Блоуса, которые, как бы они не были справедливы, не относились к тому факту, что тот спал в тачке, вместо того, чтобы возить в ней кирпич.

— Уберите отсюда вашу безобразную физиономию, — сказал подрядчик; — уберите ее куда-нибудь подальше или лучше заройте где-нибудь на заднем дворе. Любой вам одолжит для этого лопату.

М-р Блоус в нескольких красноречивых выражениях очень строго отозвался о родителях подрядчика за их безусловно недобросовестное отношение к обществу, что он видел в том факте, что они дали вырасти своему детищу.

— Уберите вашу физиономию отсюда и заройте, — повторил подрядчик, — и не под всяким деревом. Некоторые могут от этого испортиться.

М-р Блоус на это продолжал высказывать свои мнения о родителях своего врага. Теперь он как бы извинял их.

— Я думаю, — сказал он, — они были при вашем рождении так обрадованы и удивлены, что вы в конце концов все-таки человеческое существо, что до остального им не было никакого дела.

Он ушел с работы с высоко поднятой головой, и остальные рабочие снова принялись за работу, брошенную во время этого диалога. Скромная пинта пива в "Восходящем Солнце" вновь поправила его настроение и он пошел домой, размышляя о том, что он мог еще сказать подрядчику, если бы имел время обдумать свой ответ.

Он остановился в дверях квартиры. В ней пахло мылом и грязной водой. Лестница была еще мокрая, и в проходе стояла лоханка. Из кухни раздавались крики детей и выговоры их матери. Мистер Джозеф Генри Блоус трех лет сдерживал дыхание, и вся семья была заинтересована продолжительностью операции. Когда вошел его отец, он перевел дух и с гордостью посмотрел на остальных, не сумевших его превзойти. Мистрис Блоус с большим любопытством уставилась на мужа.