Капитан неизбежность - [86]

На «если что» теперь был Шаевский. Не без надзора, но ничего экстремального в ближайшее время Шторм не ожидал.

Подойдя ближе к Кэт, резко дернул за руку, впечатывая в ближайшую стену.

Ни стон, ни всхлип, просто сбило дыхание, когда его ладонь, по-хозяйски, скользнула в волосы, высвобождая идеально уложенные пряди, когда пальцы осторожно, не веря, коснулись кожи на виске…

— Вячек… — выдохнула она, ощутив его тепло на своих губах.

По контуру, бережно, не лаская — заставляя себя принять, что это не игра его воображения.

— Я же просил, — чуть слышным шепотом отозвался тот, — заткнись…

А рука уже скользила вниз… По шее, насколько позволяли расстегнутые пуговицы строгой блузки… Закрыв глаза, вдыхая воздух, пропитанный смесью духов и ее тела… Еще не забытого, но уже кажущегося иллюзией.

На грудь, которая тут же напряглась под его ладонями, откликаясь не на нежность — та была лишь видимостью, данью собственному самообладанию, державшему в узде даже сейчас, когда дополнительные свидетельства распирающего его желания были совершенно не нужны, — на страсть, грозившую послать нахрен и выдержку, и остатки понимания, что вполне мог дождаться и ночи.

Мог! Но не собирался. Не только для себя, но и для нее… Расставляя все точки на «i», принимая не решения — незаслуженный подарок судьбы.

— А как же доклад… — Ее голос сбился, ладонь легла на его руку, то ли останавливая, то ли… требуя не медлить.

— Доклад? — как-то невнятно переспросил Шторм, рывком задрав ей юбку и жестко, всем телом, прижав к стене. — Девочка, — шепнул он, чуть отстранившись, Кэтрин прямо в шею, обдав горячим дыханием, от которого она вздрогнула, — не стоит испытывать моего терпения именно сейчас.

А руки вновь то ли гладили, то ли исследовали. По кромке чулка к полоске белья, под собранную на талии ткань юбки, чтобы тронуть живот; выбравшись, по пуговицам, расстегивая их по одной… словно пытаясь продлить удовольствие.

— Вячек, — теперь уже точно со стоном выдохнула она. Не споря, не сопротивляясь, но и не сдаваясь — пытаясь перехватить инициативу и успеть расстегнуть на нем рубашку раньше, чем он справится с ее блузкой.

Очертить ставшие рельефными мышцы, царапнуть идеально заточенным коготком, почувствовать, как он дернется от нехитрой ласки, как замрет, надеясь на продолжение… И приподниматься на носочки, чтобы прижаться к твердому паху, чтобы наконец-то осознать…

Все!

Она! Действительно! Дома!

А потом сорваться буквально на вой, ощутив, как он резко и беспощадно вошел в нее, где-то на самом краю сознания отметив собственный непрофессионализм… Тот момент, когда Шторм расстегнул брюки, она пропустила в угаре от его поцелуев.

И закричать, впиваясь скрюченными пальцами в его плечи и желать только одного… чтобы все это повторилось. Не для тела… для души, которая истосковалась в разлуке с ним.

— Выпьешь? — сбросив и ее, и свои гигиенические салфетки в утилизатор, уже от стола спросил Шторм. Рубашку он не застегнул, только брюки, щеголяя теперь царапинами на еще разгоряченном теле.

— Коньяк? — уточнила Кэтрин, приводя волосы в порядок. Вместо зеркала — мерцающая внешка. Хоть и без достаточной четкости, но хотя бы общая картинка.

— Другого не держу, — хмыкнул полковник, не пропустив, как вздохнула женщина, словно ненароком коснувшись пальцем припухших губ.

Достав из ящика стола початую бутылку, потряс, определяя на слух, сколько осталось, щедро плеснул в стаканы, которые выставил еще до уточняющего вопроса Кэт.

Свой опорожнил двумя глотками, наплевав на благородство напитка, налил еще…

— Ты остаешься у меня. — Заметив, как она опустила взгляд, пытаясь скрыть торжество, тут же остудил пыл: — Особым держать я тебя больше не могу — слишком близко ты оказалась к Хандорсу, а вот координатором, как раз по линии демонов, вполне. И по силам, и с перспективой.

— Ты ведь давно это придумал? — подняв по дороге его китель и бросив на спинку кресла, поинтересовалась Кэт. Получилось мягко… с легкой, едва заметной иронией.

— Что — это? — пододвинув к ней стакан, уточнил Шторм. Перегнулся через стол, поправил воротник блузки, отстранившись, окинул цепким взглядом.

Чтобы понять, чем они тут занимались, в контрразведке служить не обязательно… Впрочем, излишне любопытными здесь были только свои, да и они, когда касалось подобных вопросов, предпочитали держать выводы при себе.

Во избежание, так сказать…

— Меня и императора? — покрутив стакан в руке, задумчиво произнесла Кэт. — И координатора…

— Это что-то меняет? — тронул Шторм усы.

— Сволочь ты, Слава, — тихо прошептала Кэт и… как и он перед этим, залпом, влила в себя коньяк. Поморщилась, когда обожгло внутри, и повторила, уже четче: — Сволочь…

— Для тебя это откровение? — доливая ей в стакан, практически равнодушно уточнил он.

И два шага между, как пропасть… Близко, но не дотянуться…

— Говорить тебе о том, насколько важно знать, чем именно дышит Хандорс, я не буду. В нынешних условиях это фактически жизненная необходимость. Да и императору со своим братцем проще, когда не я, абстрактный, со своим сволочизмом, а ты, с нежной улыбкой на губах и ласковым взглядом.

— Ты не сволочь, — как-то даже восхищенно качнула она головой, то ли реагируя на слова, то ли на предложение запить сказанное им. — Ты — тварь! Самодовольная, бессердечная тварь!