Капитан. Наследник империи - [77]

Кави образца «+40» оптимизмом, впрочем, тоже как-то не блистал.

— Успокойся уже, а? — сказал капитан, поймав очередной подозрительный взгляд эльфа. — Нет у меня никаких коварных планов. В смысле, обычно есть — но уж точно не в цари податься.

— Позвольте заметить, сударь капитан!.. — с видом оскорблённой непорочности вскинул уши Кави. — Я не подвергаю ни малейшему сомнению искренность Ваших намерений и взглядов. Однако Пагди, Пагди — о, для вас, людей, этот колдовской меч обладает неизъяснимой…

— Нет никакого «сродства». Не чувствую. Может, Адинаму с головой и поплохело… хотя родного сына за кусок железа променять…

Кави попытался вставить какую-то очередную пафосную дурь, но капитан не позволил:

— Вот ты сам — в консортах походил. Как, понравилось?

— Это же всесторонне иное дело! Во-первых, Регентский Совет…

— Да то же самое дело. Нормальный человек в старшие по подъезду не особо рвётся, а уж в цари-то… И, кстати, чтоб два раза не вставать — в консорты я тем более не собираюсь. Ты понял, или повторить? Не буду я на Севати на твоей жениться, успокойся.

Кави заткнулся.

Немец сделал вид, будто Кави заткнулся самостоятельно.

Дурта с сожалением, с таким свойственным учёным аскетам покровительственным сожалением посмотрел на спорщиков:

— Его Величество прикажет…

— Как прикажет, так и обломается, — зло отрезал Немец, загоняя на место очередной патрон. — Заведомо преступный приказ исполнению не подлежит.

Что-то, видимо, эдакое проскрежетало в его голосе, неприятное, — даже по капитанским меркам, — настолько, что собеседники ощутимо поёжились.

Он, конечно, тут же опомнился. Варта — не ростовское судилище, здесь цыбульников нема — нельзя срывать злость, усталость, растерянность на ни в чём не повинных людях. И ни в чём не повинных эльфах тоже нельзя.

Что, капитан, нервы? Нервы, куда без них-то. Оно, конечно, понятно. И ведь, — особенно-то поганая мыслишка, — если пути на Землю больше нет, самый сытый вариант — действительно в цари податься.

Обложили, итить-колотить!.. Иван Васильевич Бунша тире Подколесин. «В разжиженном состоянии», прости, Фёдор Михалыч.

— А почему ты не хочешь жениться? — простодушно поинтересовался эльфёнок, очевидно не выдерживая всеобщего мрачноватого молчания. — Севати красивая.

— Ты совсем с друпады рухнул? — сказал капитан, дощёлкивая магазин. — А — я женат…

— А ну и что, ну и что! Вот у орков…

— Бэ — ей шестнадцать, мне сорок два почти. Я, по-твоему, на кого больше похож: на орка или на престарелого сатира?

— На орка, конечно, — без малейшего колебания заявил эльфёнок, — только клыков нет и кожа не…

— Молодец, — сказал капитан, обращаясь к старшему Кави, — горжусь тобой, достойную смену воспитал. Собирайся живей. Конокрадствовать пора.

Цель была определена — и к Немцу медленно, но неотвратимо возвращалось привычное расположение духа. Во второй половине дня, когда до гробниц оставалось всего ничего, вернулось окончательно.

— Далеко ещё?

— О нет. Сейчас мы одолеем сию ирину, выйдем на взлобок — и грандиознейшая из гробниц, усыпальница Адинама Первого раскроется пред нами во всём своём духоподъёмном великолепии.

— Помнится, ты говорил — это просто небольшой такой курган, с колонной?

— Так и есть, однако величие первого из императорского рода Варты столь значительно и ощутимо…

Кави замолчал. Это было странно — обычно его бесконечные славословия приходилось останавливать более принудительным способом.

— Что не так? — тихо спросил капитан, наблюдая нервные подрагивания эльфийских ушей.

Кави поморщился.

— Я не слышу колокольцев, каковые должны висеть на привратных шестах, сударь капитан, — признался он с некоторым смущением. — Либо слух мой несколько огрубел в общении с Вашими громобойными орудиями… что, полагаю, навряд, ибо продолжительность и интенсивность этого общения…

— Либо? Не томи.

— Либо же наше намерение посетить гробницу Адинама Первого совпало во времени с посещением сего святого места очередной делегацией родовитого дворянства. Однако традиционный осенний выезд к местам поклонения и возвышенной скорби в этом году уж состоялся. Право, теряюсь в догадках — ежели только допустить, что…

— Это надолго?

— Обычно не долее двух или трёх недель. Возможно — месяц. За такой срок даже и самые усердные искатели буколических увеселений, как правило, иссякают сердцем и поспешают вернуться в город. Впрочем, ежели у гробниц решили разбить малый лагерь беженцы из Нагары, пережидающие здесь чуму и общее нестроение…

— Обойти можно?

— Полагаю, вряд ли, сударь капитан. В своё время мне довелось попасть во внутренние помещения гробницы весьма своеобычным путём…

— Ты сдуру влез на колонну, — терпеливо сказал капитан, — земля была сырая, «поплыла», свод не выдержал, ты провалился. Так?

— Увы. В своё оправдание должен отметить…

— С пригорка, говоришь, гробницу видно?

Спустя полчаса капитан осторожно покинул свой наблюдательный пункт. Кави он оставил внизу — в рамках поставленной разведывательной задачи эльфийский слух существенно уступал такой волшебной штуке, как ПСО-1М2.

— Надо было всё-таки нормальный «блик» захватить, — тихо и слегка растерянно сказал капитан, убирая прицел в поясную сумку, — всё лучше, чем эта игрушка.