Капитан. Наследник империи - [10]

— Но у меня сложилось впечатление, что Вы, сударь Немец, представляете собою весьма лакомую добычу.

Капитан мало не заржал.

— Ты ещё скажи, будто по телеку меня не видел.

Ролевик молча развёл тонкими руками.

Как ни странно, изнеженными руками мажора они не выглядели совершенно. Узкие, но крепкие ладони, отчётливые мозоли… Ухоженные ногти? Да нет, не слишком-то они теперь ухоженные, — после всех передряг, — а ‘принца’ это явно не заботит.

— Я не всегда был принцем, — сказал ‘принц’, верно перехватывая его взгляд, — юность я провёл простым охотником.

‘Юность’.

Смешно. Парнишка тянул от силы лет на двадцать.

Хотя для таких соплей слишком он, зараза, глазастый.

Да и не в одних глазах, — или ушах, — дело.

Что-то в этом ‘эльфе’ такое было… как будто он и правда не из этого мира. Не в смысле, что ‘не от мира сего’ — хотя и в этом смысле, конечно, тоже. Но вот виделась в нём какая-то непонятная чуждость.

Хотя не чуждость сама по себе напрягала капитана, а предполагаемые её последствия. Вот, например: на кой чёрт понадобилось форсить, стреляя по кирпичам? Силу ПМ продемонстрировать? Так самый ходовой, заурядный ствол — кого ‘макаром’ удивишь. Меткость свою доказать? Зачем, кому…

Если и есть в жизни смысл кому-то что-то доказывать, так только себе самому. Да, на ростовском судилище от этого принципа пришлось отступить… правильно, вот и результат — ‘кругом Чечня’, и жить осталось в лучшем случае с месяц.

Иллюзий-то капитан не питал: теперь, когда его новое лицо стало известно так же, как природное, снова уйти на нелегал уже не получится. А в промзоне этой… будем надеяться, что администрация не подтянет полноценный спецназ, обученный работать в городской и промышленной застройке. Поставят детекторы движения, перекроют ключевые точки, но даже так, в вялом варианте — всё равно додавят.

Старею, что ли, подумал капитан. Не бывает в молодости такой даже не тоски, не отчаяния, а пустой ироничной отстранённости, словно смерть — это вовсе и не конец чему бы то ни было, а всего лишь натужная и неумелая попытка отвлечь от жизни, вроде принудительного просмотра Петросяна в следственном изоляторе.

От такой страшной стылой пустоты ухватишься и за съехавшего с катушек ролевика, как будто и правда — в гнилой подмосковный лес снизойдёт на выручку из светлой дали эльфийский принц, да как сабелькой взмахнёт, да как хвостиком вильнёт…

Капитан машинально разжал ладонь, выпуская вынутую из рюкзака ‘лимонку’. Ребристая граната с приятным тусклым позвякиванием прокатилась по бетону.

— Сударь Немец, — осторожно произнёс Кави, — разве это не опасно? Вы упоминали о том, что подобные предметы повсеместно используются в Вашем мире для устроения ловушек и скрытых заграждений.

— Нет, кольцо-то на месте, — рассеянно ответил капитан, но тут же спохватился, — а вообще да, рванёт — мало не покажется, особенно в помещении.

Он запустил руку в рюкзак, достал ещё одну гранату, — гранат было маловато, — постучал ногтем по тёмно-зелёному ребру.

— На сто метров осколки летят, вот эти.

— Страшное оружие, — подумав, согласился Кави. — Насколько я способен судить, при грамотном его применении становится возможным поражать врага целыми отрядами.

— При грамотном-то любое страшное… А вообще не очень: даже если в толпу — двух, может, трёх зацепит серьёзно, а остальных как повезёт.

— Даже и в помещении?

— Ещё проще. Если времени выбросить нет, то кто-нибудь просто телом накроет.

— Позвольте, сударь Немец, чьим телом?…

Капитан объяснил.

Вот поэтому люди и захватили почти весь континент, подумал принц.

Они живут жалкие тридцать, сорок, много пятьдесят лет, — меньше, чем орки! — но, возможно, именно поэтому так мало ценят непродолжительное своё существование. Даже Маране весьма непросто остановить их, ибо гибель одного лишь подстёгивает остальных, а общая угроза принуждает любого из людей с радостью великой жертвовать собою ради всех; а стоит измениться внешним обстоятельствам, как люди самое большее в следующем поколении вырабатывают в себе черты, навыки и склонности, позволяющие им снова торжествовать над миром.

По крайней мере, так обстояли дела в прежние времена. Теперь же… теперь слишком многое переменилось. Сур весть, удастся ли вернуть течение истории в правильное русло; в том ли дело, что старый Дурта допустил ошибку в ритуале — или же само время противится дерзости их начинаний…

Выжить.

Вернуться. Но сперва — выжить.

— Сударь Немец, — сказал Кави, — полагаю, залогом нашей совместной безопасности послужит и моё умение владеть оружием. Я прошу Вас научить меня приёмам обращения с автоматом, пистолетом и веслом.

— Это СВД, — сказал капитан, — и чёрта с два ты его освоишь. Я и сам-то не снайпер, просто натаскивали.

— Тогда, по меньшей мере, автомат и пистолет?

— Угу. Интересно мне: как ты себе это представляешь? Вот сейчас пальбу подымем, демаскируемся и так далее?

— Вы упоминали о просторных подземных помещениях в этой «промзоне». Уверен, при достаточной мере желания мы сумеем найти подземелье размеров подходящих, чтобы не повредить себе, и удалённости достаточной, чтобы избежать демаскирования.

— Демаскировки, — машинально поправил капитан. — Допустим, найдём. За пять минут ты всё равно не научишься.