Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее - [44]

–      Сэр, – говорю я, ожидая приказов.

Дженкс ведёт себя пренебрежительно и снисходительно, но предполётные проверки мы проходим без каких-либо проблем. Джек и Бонни крепко вколотили их нам в головы, поэтому сейчас эти проверки кажутся нам сами собой разумеющимися. Когда мы забираемся в кабину, я полностью сконцентрирована на происходящем, поскольку я делала это уже кучу раз. Но, как я довольно быстро замечаю, мне приходилось летать на куда более сложном самолёте, чем тот, что ожидает меня сейчас. Вот почему Джек и Бонни учили нас летать на «Мистере Гуднайте». Если ты смог летать на «Мистере Гуднайте», то полетишь на чём угодно.

– Весьма впечатляюще, Дэнверс. – Я жду. Я знаю, что это ещё не всё. Он не может удержаться. – Пока самолёт на земле.

– Благодарю вас, сэр, – говорю я, отказываясь глотать наживку.

Он стискивает челюсть. Кабина весьма узкая, поэтому широкие плечи и гигантское эго Дженкса занимают большую часть пространства. Когда я сажусь с ним плечом к плечу, напряжение нарастает настолько, что его можно резать ножом. Тишина затягивается, а я жду его приказов.

– Заводи птичку, – говорит он.

– Да, сэр, – послушно отвечаю я.

Двигатель оживает, моё сердце поёт. Я обхватываю ручку управления пальцами и выкатываю самолёт на взлётную полосу.

И с этого момента экзамен становится ещё одним воскресным полётом на «Мистере Гуднайте» с Джеком и Бонни. Я понимаю, что Дженкс сегодня особенно молчалив, и знаю, что это не обязательно хороший призрак, но я отношу это к тому факту, что он уже знает, что ни за что не пустит меня в «Летающие соколы», так зачем тратить силы на обратную связь или, упаси боги, поощрение? Но для меня отбор – это то, что я должна пройти. Меня не волнует, что он там себе возомнил. Я просто не могу дождаться возможности подняться в небо.

Я запрашиваю разрешение на взлёт и радуюсь радио, с которым действительно могу говорить без помощи самолётного клаксона. Самолёт стоит и подрагивает, пока мы ждём добро от башни. Сидя так близко к Дженксу в этой крошечной кабине, я краешком глаза начинаю замечать новые детали его личности. Светлая полоска на руке, где были часы. Хвойный аромат его лосьона после бритья. То, как он крайне незаметно прочищает горло каждые две-три минуты, после чего почти незаметно крутит головой. Я гадаю, не значит ли чего-то этот жест.

У себя в голове я возомнила его этаким всезнающим суперзлодеем с закрученными усами, который держит в своих руках мою судьбу – и судьбу всего мира. Но, быть может, он не огнедышащий дракон и не монстр под кроватью, а всего лишь обычный человек, который регулярно прочищает горло, не может найти свои часы и пользуется лосьоном после бритья.

Он всего лишь человек. Один человек.

Желудок Дженкса урчит от голода, и я чувствую, как напрягается его рука. Он знает, что я услышала. Он пытается усесться поудобнее, и старое, изношенное сиденье самолёта издаёт трескучий, пердящий звук, эхом разносящийся по кабине маленького самолёта. Мне приходится приложить все свои усилия, чтобы не рассмеяться.

– Прямо здесь, Дэнверс, – говорит Дженкс.

Его слова не несут ровным счётом никакого смысла, разве что служат попыткой прикрыть то, что вот-вот превратится в крайне неловкий момент^[22].

По радио наконец-то доносится трескучий ответ башни, дающей разрешение на взлёт. Я подтверждаю его получение и начинаю разбег по взлётной полосе. Всё быстрее и быстрее. Всё быстрее и быстрее. Самолёт потряхивает на жёстком покрытии, но куда ему до «Мистера Гуднайта». А затем одним движением, от которого желудок уходит в пятки... тряска прекращается.

Мы. Летим.

И не важно, как много раз я поднималась в воздух, всё моё существо вновь охватывает радость момента. Дженкс велит мне подняться до заданной высоты и набрать крейсерскую скорость. И меня вновь окружает бескрайняя синева, поглощают туманные облака, меня околдовывает состояние невесомости.

– Мы на заданной высоте, сэр, – говорю я, набирая нужную скорость.

Дженкс молчит. Он смотрит прямо перед собой и убирает руки со своей рукоятки управления. Он делает долгий, долгий вдох.

– Сэр?

Дженкс кладёт руки на колени, на его длинных загорелых пальцах слегка посверкивают светлые волосы.

– Зачем ты здесь, Дэнверс? – спрашивает он, не глядя на меня.

– Сэр?

– Даже у тебя должно хватить умственных способностей ответить на такой простой вопрос, Дэнверс. Мне его повторить?

– Нет, сэр.

Кабина начинает сжиматься вокруг меня.

– Ну и?

– Я люблю летать, сэр, – говорю я.

– И ты что же, думаешь, что твоя любовь к полётам даёт тебе право находиться здесь?

– Нет, сэр. Я заслужила право находиться здесь, потому что я самая лучшая.

– Самая лучшая, – голос Дженкса сочится сарказмом.

– Да, сэр.

– Разворачивай самолёт, Дэнверс.

– Сэр, я заслужила шанс пройти отборочное испытание так же, как и все остальные. – Но даже произнося эти слова, я выполняю его приказ и разворачиваю самолёт.

– Ты ничего не заслуживаешь.

– Да, вы правы.

Дженкс слегка дёргается.

– Я заработала шанс пройти отбор так же, как и все остальные.

– Я в замешательстве, Дэнверс. А что, по- твоему, происходит прямо сейчас? Разве это не отбор?