Капитан Кук - [3]

– - Отелло! сколько разительного сходства в судьбе моей с твоею! Ты блаженствуешь… семейное счастие тебе улыбается… Дездемона -- ангел, Дездемона -- рай души твоей… вдруг… всё переменяется: Дездемона -- демон, ад души твоей… "Крови, Яго, крови!" --восклицаешь ты, и сердце твое разрывается… Так и я. Обольстительные мечты лелеют пламенную душу мою… Домна -- кумир мой, Домна -- лучезарная звезда моего счастия… Я ощущаю предвкусив ее объятий… подъезжаю к пой; самый дом мне улыбается… вдруг… адские проценты! демонский хохот ростовщика над бедняком, принесшим в заклад свое бедное сердце! Ха-ха-ха! у него ничего больше… каменный… вдова… дом… прекрасная… Я разорен! Крови, Степка, крови! -- вторично воскликнул Кук и опять проглотил стакан. Но ничто не успокоивает бедной души его. О, как тяжело потерять веру в людей, в счастие, в жизнь, в дев, в мечту, в каменные строения, в чистоту нравов; о, ужасно! Будь у него бронзовая голова на каменном фундаменте… он бы и тут не выдержал!..

Быстрыми шагами ходил он по комнате и в ужасном отчаянии ломал себе руки, скрежетал зубами, моргал бровями, кусал губы и т. д. В таком положении застал его Евстафий Андреич, франт, отставной поручик, задушевный друг капитана.

– - Что с тобой? -- спросил он, заметив необыкновенную мрачность Кука.

– - Ничего! -- отвечал Кук гробовым голосом. Слова его заметно подействовали на чувствительную душу Евстафия. Он понял без слов, что друг его в бедственных обстоятельствах. У него была страстная охота прослыть утешителем страждущих, и он начал так, голосом, проникающим до глубины души:

– - Друг мой! мы все люди, все человеки, все странники! -- Кук пожал ему руку, в знак согласия, и вздохнул.-- Итак, согласись, что не стоит роптать на трудности пути, когда он не бесконечен… Но если можно преодолевать эти трудности и находить для себя радости в скоротечной жизни, то зачем отчаиваться… будем бодры…

– - Нет, радость не для меня!

Погибну я, как пламень дымный,

Среди полей, среди глуши!

Умру -- и могила примет кости мои; сгнию -- и прах мой соединится с землей; исчезну -- и меня не отыщешь ни на земле, ни под землею! -- Тут Кук заплакал и упал к нему в объятия…

– - Кто погубил тебя? -- спросил он с участием.-- Она? Но для тебя не всё еще потеряно… Мир не вечен… Тебя ожидает другой мир, лучший дом…

– - Лучший дом! -- повторил Кук с некоторой надеждой.-- Который, в какой улице?

– - Дом, в котором успокоиваются все страждущие…

– - Дом призрения бедных? Да он казенный?! -- воскликнул Кук с прежним отчаянием.

– - Есть, говорю я, мир, где будут жить по смерти; где встречаются души любящие и страдающие для вечного, неизменяемого блаженства… Там ты найдешь ее!

– - Крови, Степка, крови! -- закричал Кук еще отчаяннее.

– - Что так поразило тебя? -- спросил друг.

– - Неужели я должен обречь остальную жизнь,-- произнес он, глотая влагу,-- на страдания, слезы, проклятия, вздохи, воспоминания веселые, предчувствия печальные, идеи мрачные и мечты прозаические,-- сказал Кук раздирательным голосом. (Я вам говорил недаром, что он играет в трагедиях.)

– - Постой! может быть, всё поправится,-- сказал друг с надеждою.

– - Увы!

– - Кто она?

– - Домна Семеновна Абрикосова.

– - И она отказала? странно!

– - Ужели вечно будем мы бездомны! -- произнес Кук и заплакал.

– - Не плачь! Домна не так жестока… Не понимаю, почему она отказала? Когда ты у нее был?

– - Я только от нее перед твоим приходом.

Тут друг внимательно оглядел Кука с ног до головы и захохотал пронзительно.

– - Теперь наконец я всё понял! -- произнес он торжественно и подвел Кука к зеркалу.

– - Знаю, видел! семи пуговиц нет, правая пола разорвана, на левой во всю длину сальное пятно,-- простонал Кук голосом недорезанного теленка.

– - А на шее-то, на шее что? -- сказал Евстафий.-- Носовой платок вместо галстуха, и весь в табаке…

– - О судьба! Ты ли обрушила на главу мою столь тяжкие бедствия? Крови, Степка, крови! -- И Кук опять выпил крови.

Евстафий хохотал.

– - И ты в этом костюме предлагал ей приятности своей особи?

– - Да… шила в мешке не утаишь.

– - Любовь без галстуха, любовь без штрифок! ха-ха-ха! И ты ничего не снял, не прибавил, приехав домой?

– - Ни йоты! -- отвечал Кук мрачно.

– - Бьюсь об заклад, что твоя неудача произошла от костюма! Ты, верно, показался ей шутом, полусумасшедшим!

Пока он так рассуждал, Кук, с своей стороны, доискивался причины небрежности наряда. Наконец он догадался. Идея о сватовстве была так быстра и неожиданна и так ему понравилась, что она в ту же минуту завладела всею полостию его ведения; он всё забыл… и удивительно еще, как он не забыл самой шапки!

– - Но всё равно! Она не любит меня… Любовь не разбирает, в каких видах, она проявляется! Не костюм, не суетные украшения -- на нее действует только личность… а она отвергла меня!

– - Постой. Всё поправится! Есть у тебя хорошее платье?

– - Как же!Всё новое, третьего года только сделал! Темно-зеленый фрак с плисовым воротником, малиновая жилетка с желтыми цветочками… галстух белый с красненькими полосками, брюки суконные.

– - Без штрифок? -- спросил друг нетерпеливо, с каким-то страшным предчувствием.