Капитан Кортес - [46]

С детства Андрес боялся арабского бога и ненавидел христианского. В одиннадцать лет он полюбил стоять у горна, у которого стояли его отец и дед, полюбил жар, отблескивающий на клинке, шипение воды на закаляемой стали, звонкий стук молота, древний арабский узор на черненой серебряной рукоятке. В тринадцать лет он уже умел сам выковать клинок, как взрослый мастер-оружейник.

Годы настали трудные для насильно обращенных; при отце Родриго морисков служители доброго христианского бога преследовали злее, чем при деде Искандере. Накрыли молящихся в тайной молельне, разнесли весь квартал морисков в Гренаде. Отца казнили, мать обрекли на вечный искус: мыть полы в храме Иисуса, спать на полу, в каменном приделе, ходить босой, есть хлеб и воду, до конца дней плакать и молиться. Андреса не тронули, - ему было четырнадцать лет; от казни спас крестик, надетый на шею матерью. Андреса отдали в монастырь, в батраки. Всю семью соседей-морисков сожгли на костре, как еретиков; одна девочка осталась, младшая, двоюродная сестра Андреса - Айша; с нею играл Андрес в детстве, Айшу отдали в служанки в христианскую семью.

Андрес жил в монастыре, носил воду, поливал сад. Он думал о жизни, добивался правды. «Чей бог прав? - думал Андрес, - арабский или христианский?» Ему казалось, что ни тот, ни другой. Он научился притворяться: крестился на общей молитве и пел, как все. В заброшенном монастырском подвале он нашел старые книги, испанские и арабские, - монастырь был построен на месте старой арабской мечети. Андрес одинаково хорошо читал и сложную вязь арабского шрифта, и простые значки латинского. Андрес прочитал книги, и два века мудрости открылись ему. Безымянный арабский философ научил его: есть вечные правдивые законы естества и лживые законы людей; бога нет, бога выдумали люди. В монастыре Андрес вырос безбожником.

Деда Андреса не казнили, - он был слишком стар. Деда посадили у стен Гренады, в пыли, в цепях, с другими стариками плести из лозы корзины на весь город. Андрес отпросился на несколько дней и пошел проведать деда. Мальчику было тогда почти семнадцать лет. Деда он нашел быстро, но старик не сразу узнал его, - он ослеп. Старому мавру уступили место в тени; он сидел босой, в цепях и плел корзины. Андрес подошел к нему и коснулся руки старика. «Кто это?» - спросил старый мавр. Он заплакал, узнав голос внука. Он попросил у Андреса хлеба. «Ты помнишь Айшу? - спросил старик. - Она где-то здесь, недалеко в квартале купцов. Разыщи ее!»

«Разыщу!» - сказал Андрес. Он никогда не забывал Айши; девочкой она была смугла и быстра; у нее был выпуклый лобик и длинные косы, увешанные серебряными монетами.

Лето было засушливое; Андрес опять отправился из монастыря на несколько дней в город - возить воду горожанам. Он ходил за тележкой по улицам. В квартале купцов ему велели налить свежей воды в непроточный бассейн - во дворе у Мартинеса, богатого и уважаемого человека. Андрес привез свою бочку. Девушка стирала у бассейна; она подняла голову и откинула косы с лица; это была Айша. Айша показала Андресу стертую кожу на ладонях, распухшие пальцы: она жила батрачкой в доме Мартинеса.

Андрес пошел к хозяину. «Айша? Золотые руки!» - сказала хозяйка. Хозяин взял маленькие кулачки Айши, сжал их в своей руке и сказал: «Золото! Вот столько золота принеси мне, юноша, и я отдам тебе Айшу». Через два месяца Андрес убежал из монастыря.

Он пробрался в Севилью, потом в Сан-Лукар, в порт. Надев куртку оружейника поверх подрясника, он сел на судно, отходившее в Новый свет. Ему сказали, что в Новом свете золото достать легко, и золото освободит Айшу!..

- Да, золото, чтобы освободить Айшу! - очнувшись, Андрес поднял голову над травой. - Оно не дается в руки и в Новом свете. Здесь оно тоже стоит крови, как и в Старом…

Луна садилась в расселине между горами, в полосу красного тумана. Казалось, луна тоже плавала в крови. Андрес встал и, слегка шатаясь, пошел по тропинке домой. Его мутило от голода, от слабости. «Увижу ли я тебя еще, Айша?» - спрашивал себя Андрес.

В этот вечер, возвращаясь в лагерь, он услышал лай где-то впереди него на тропинке. Скоро лай приблизился и Андрес увидел Леонсико, быстрыми скачками несущегося по тропинке. Леонсико зарычал на него, остановился.

- Вперед, Леонсико! - крикнули сзади. Позади шел Кортес. Андрес не успел ни спрятаться, ни отойти в сторону. Кортес мельком взглянул на него и прошел. Лицо у Кортеса было мрачное, сосредоточенное; он, видно, недоволен был тем, что кто-то повстречался ему на тропинке.

Кортес быстро шел дальше. Леонсико бежал впереди. Долго пес носился огромными скачками по каменистой равнине, громко лаял, потом затих. Он поднял морду кверху и тихонько завыл.

- Молчи, Леонсико! - сказал Кортес.

Но пес не перестал выть. Он чуял зверей на равнине.

Длинные худые собаки с острыми мордами, похожие на волков, бродили вдали. Собак этих на здешнем берегу называли «койотл»; это значило на языке ацтеков и «собака» и «волк». Койоты собирались в стаи и бродили поодаль от лагеря. Они издали чуяли трупы - свою добычу.

Леонсико несколько раз подбегал к Кортесу, точно просил его уйти. Но Кортес не уходил. Он долго смотрел на равнину, освещенную красной луной, на дальние горы. Туда, в эту горную страну лежал его путь.