Капитан «Дьявол». История пирата - [47]

Ветер постепенно крепчал и надо было спешить. Повинуясь негромким командам рулевых, гребцы молча налегли на весла.

Кинг сразу взял курс в открытое море. Вытянувшись в кильватерную колонну, лодки шли довольно долго: Сэлвор не хотел вести мятежников вдоль берега, опасаясь случайных свидетелей, могущих обнаружить беглецов и донести.

Уже давно они видели фрегат, освещенный многими огромными огнями, но ирландец не менял курс. Впереди шла гичка, где находилась группа Сэлвора, он сам управлял игравшим на волнах суденышком — именно оно, по замыслу главаря беглецов должно было первым подойди к фрегату.

Следом за ним шли баркасы с группами Нэда Галлоуэя и Джесса Рука. Замыкал строй вельбот с людьми Джона Скарроу, где находился неожиданный пассажир, но о нем позже.

Пройдя около двух кабельтовых, роялисты повернули вправо, прошли еще около кабельтова и вновь легли на правый галс. В результате такого маневра мятежники прошли за кормой фрегата и вышли к его борту со стороны моря, на расстояние около двухсот — трехсот ярдов и, несмотря на противный ветер, гребцы работали дружно и скоро оказались у цели, где группы разделились. Один из баркасов отправился к корме, вслед за ним вельбот. Второй баркас стал осторожно подходить к борту фрегата, а гичка скрылась под его нос.

В команде Сэлвора подавляющее большинство составляли люди, опытные в морском ремесле, и поэтому гичку ловко ошвартовали у якорного троса, по возможности, стараясь удержать ее в одном положении, чтобы дать главарю возможность забраться на корабль. Кинг приготовил «кошку» и встал в полный рост — он впервые вел за собой немалое количество людей, что вселяло в него определенную нерешительность и волнение, но отступать было поздно.

Дважды ирландец бросал «кошку», и оба раза она срывалась или не долетала. В третий раз ее обмотанные тканью лапы крепко зацепились за блинда-рей. Кинг дернул раз, другой — держится крепко. Почувствовав хлопок по плечу, Питер, удерживавший Сэлвора, разжал объятия, и ирландец с истинно матросской ловкостью и сноровкой полез вверх. Не добравшись до реи, он перебрался на ватершлаг и по нему опустился на гальюн. Через минуту сидевшие в шлюпке увидели над бортом знакомое лицо. Кинг кивнул головой, и мятежники, повторив путь главаря, вскоре уже стояли рядом с ним.

Здесь их поджидало неожиданное препятствие. Проходы на гальюн и носовые орудийные порты из какой-то непонятной предосторожности были задраены. С досады Кинг даже сплюнул (приходилось отказываться от более надежного варианта), и вынужден был лезть через бак.

В это время английские моряки еще веселились. Расставив на верхней палубе бочки и соорудив некое подобие столов, украшенных, помимо обычной матросской солонины и сухарей, жареной дичью и рыбой, а также вином, присланным с берега, они поглощали яства и напитки, вперемежку со смехом и песнями. Кутить предполагалось всю ночь: сошедшие на берег офицеры должны были вернуться лишь утром, отягченные спиртным, и лишь вечером, а возможно, и следующим утром, предполагалось сниматься с якоря; все зависело от того, когда проспится капитан. Такое случалось очень редко, и, конечно, никто не захотел упускать удобный случай. Лишь двое молодых матросов не разделяли общего веселья. Стоя на вахте — один на корме, а другой на баке — они с тоской оглядывали шумевших на главной палубе матросов, с нетерпением ожидая, когда кончится вахта и они присоединятся к общему веселью. Естественно, что при таком положении вещей не могло быть и речи о какой-либо бдительности, да и кого опасаться на рейде британской колонии. Такие (или примерно такие) мысли вертелись в мозгах вахтенных, и дорого стоили сотне английских моряков.

Вахтенные изредка бросали ленивые взгляды на море, да и то, скорее, от скуки, чем из служебного рвения. Оба были спокойны, и поэтому вахтенный, стоявший на корме, не обратил никакого внимания, что его сослуживец, находившийся на баке, вдруг куда-то исчез. Да почему надо удивляться, если он вскоре появился! А то, что матрос не облокотился о релинги, как раньше, а остался стоять у мачты, из-за которой вышел — ерунда, не заслуживающая внимания.

Матрос не был наблюдательным человеком и не обратил внимания не только на это. Темнота и невнимательность не позволили ему различить то, что на сослуживце какие-то рваные штаны, куртка застегнута на две — три пуговицы, а шляпа низко надвинута на лоб. Пока этот «матрос» стоял у моста, больше десятка людей незаметно взобрались на бак и, приготовив оружие, затаились за спиной переодетого главаря.

Кинг прошелся от одного борта к другому — медленно, вразвалочку, чтобы не вызывать ненужных подозрений — и убедился, что мятежники готовы, и первые из них уже затаились на путенепланках. Ирландец глубоко вздохнул — пришло время!

Зайдя за мачту, он сбросил шляпу и куртку и быстро подошел к релингам. Те, кто увидел его, не успели понять, что произошло.

Перекрывая шум голосов подвыпивших матросов и заглушая ветер, посвистывавший в переплетениях снастей, над фрегатом пронесся пронзительный свист. Спустя время, он будет вселять страх в сердца и трепет в души многих моряков, как прелюдия к неизбежной кровавой драке.