Капитан Брамы - [11]

— Не знаю, Дима, какой-то Советский Союз, просто, — батюшка выглядел ошарашенным не меньше меня. — Да, забросил епископ… Меня такая ностальгия хватила. Еще возле этой Брамы. А сейчас добавило… Ладно, расслабляться нельзя, вперед и с именем Христовым.

Сразу за плакатами шел указатель с надписью «с. Красный Кут».

— Прибыли, брат, наконец-то, — устало сказал отец Иван. — Теперь нам к сельсовету. В самый центр.

Едва только миновали указатель, как тополя по обочинам дороги расступились, и взору открылось село. Я ожидал увидеть небольшой хуторок. Но невооруженным глазом было видно, что село будет, пожалуй, раза в полтора (если не больше) крупнее Черноморки.

Вот тебе и «страшная дыра», «глушь», «отдаленнейшее село»!

Трассу, по которой мы шли, пересекала одна улица, вдали змеилась еще одна параллельная ей улица. За ней, по контурам лесопосадки, смутно угадывалась еще одна.

Уже на первой от нас улице, отчетливо блестела на солнце крыша двухэтажного здания. Гораздо крупнее, чем сельсовет в Черноморке. Что-то похожее на школу.

При входе в село нам навстречу попалась легковая машина. Опять это был «москвич». На этот раз вызывающе-красного цвета. И за рулем, о, ужас, сидел кореец. Только другой. Помоложе, поплотнее и не такой загорелый. На крыше машины были закреплены мешки с чем-то похожим на картошку.

Подъехав к нам, машина сбавила ход. Водитель-кореец неотрывно смотрел на нас. Его взгляд показался мне очень странным; в нем ощущалось нечто мутное и холодное, даже мертвецкое, словно на нас смотрел зомби, а не человек.

В то же время взгляд водителя «москвича» был наполнен довольно живым и очень недобрым вниманием к нам, как, наверное, к опасным конкурентам. В общем, ничего хорошего нам этот взгляд не обещал.

Вдоволь на нас наглядевшись, кореец дал полный газ, и вскоре машина скрылась среди тополей.

— Итак, Дима, — грустно сказал отец Иван. — Первая проблема у нас есть. Корейцы иеговисты. Впрочем, думаю, это наименьшая из проблем.

— Ладно, друг мой, входим в село. Хоть и устали, но постараемся выглядеть бодрее и жизнерадостнее. Мы теперь представители церкви. И от того, как мы войдем, многое зависит. Поверь моему опыту.

— Верю, — охотно согласился я.

Мы вошли в село и двинулись к центру. С виду все было как в Черноморке. Только местность плоская. А так, те же сельские хаты, где побогаче, где победнее.

Редкие прохожие вполне нормально здоровались с нами. Правда, бывало, останавливались и смотрели вслед. С несколько странным выражением лица. Или это мне только казалось.

В месте пересечения второй по счету улицы с трассой располагался центр села. И здесь было сразу несколько двухэтажных зданий. Одно чуть поменьше того, что мы видели еще при входе в село. (То здание, действительно, оказалось школой). Второе, поменьше, бывшим детским садиком. Именно в детском садике, на втором этаже и должна быть церковь.

В центральной пуповине села, в месте пересечения улиц, было даже что-то вроде мини-площади, в центре которой, как и положено, стоял памятник вождю мировой революции. Ленин точно такой же, как и в Черноморке, только, может быть немного более ухоженный.

Возле памятника Ильичу рос большой раскидистый тополь и пара «плакучих» ив. Под деревьями было несколько скамеек для отдыха; обшарпанных, с частично переломанными «ребрами», но вполне годными для сидения.

Центр Красного Кута производил даже некоторое культурное впечатление.

Возле мини-площади располагались еще два небольших двухэтажных здания. Одно из них было сельсоветом, а другое, как объяснял ранее Ивану отец Михаил, сезонным общежитием, в котором, по всей видимости, нам и предстояло жить.

Мы направили свои стопы к сельсовету. Здание сельсовета и по форме и по размерам было таким же, как и в Черноморке.

Похоже, их тут по одному шаблону строят.

Возле единственного входа в казенную двухэтажку красовалась черная «Волга». Машина подобной марки могла принадлежать только председателю сельсовета. В этом ни у меня, ни у отца Ивана сомнений не было. А значит, начальство здесь… Мы невольно прибавили шаг.

Председателя краснокутовского сельсовета (или голову, по-украински), обнаружили на втором этаже. Можно сказать, совершенно случайно. Поначалу мы нерешительно топтались на первом этаже, удивляясь полному отсутствию людей в здании. Простучав во все двери (их было всего четыре и все без табличек), и, услышав в ответ сухую канцелярскую тишину, решили подняться наверх. Где и столкнулись с невысоким кучерявым и жизнерадостным человеком, лет пятидесяти, который и оказался председателем. Он как раз выходил из собственного кабинета.

— Вы до мэнэ? — Весело спросил нас голова. Отец Иван кивнул. Затем вежливо и лаконично объяснил, кто мы такие и что нам нужно.

— Проходьте, — сказал председатель, отворяя нам дверь своего кабинета.

Кабинет у головы был не большой, но довольно чистый и уютный. На стене, что напротив входной двери, висело увеличенное фото ныне действующего президента Украины. Фото было вставлено в рамку.

Из книжного шкафа робко выглядывал портрет вождя мировой революции. Рядом с книжным шкафом, на подставке, красовался дорогой телевизор с плоским плазменным экраном.