Капитан Бифхарт - [141]

Репетиции были вовсе не лёгкие — участники группы всячески старались не оказаться «в бочке», то есть не стать козлом отпущения, плохим парнем на сегодня. Как только музыканты оказывались в группе, их отношения с лидером неизбежно становились более враждебными. Мартинес считает, что во всём этом был определённый метод. Ван Влит чувствовал момент, когда музыкант успокаивался, и намеренно добавлял трудностей, чтобы заставить его играть более агрессивно. Музыка должна была иметь подрывной характер, и ему хотелось, чтобы музыканты прочувствовали это — например, как во время записи "The Best Batch Yet". При записи "Skeleton Makes Good" Ван Влиту была нужна ещё большая агрессия, и он дубль за дублем давал Мартинесу указания всё сильнее бить по колокольчику пожарной тревоги, закреплённому на тарелочной стойке.

«От этого вибрировала вся рука, и бить по нему было совершенно неприятно. Я играл очень зло и так тяжело, как только мог, самыми большими из существующих палочек — модель "3S" [сверхдлинные тяжёлые палочки, используемые барабанщиками на парадах]. И в конце концов я ударил так сильно, что палка сломалась пополам и попала мне под глаз, сорвав кожу. Пошла кровь. А он выходит из будки управления и начинает: «Парень, моя музыка не стоит твоего глаза. Почему ты не надел тёмные очки, которые я дал тебе?»

С точки зрения слушателя, это хорошо, что Заппа оказался столь несговорчив. Bat Chain Puller до сих пор остаётся неизданным, и это очевидная потеря для обитателей «Бифхарт-лэнда». Однако обсуждавшееся включение в новый альбом некоторых его вещей придало бы альбому шизоидное «раздвоение». Сейчас совершенно невозможно понять, каким образом альбом в его предполагаемом виде мог бы стать связным произведением. Материал происходил из двух разных эпох, он был записан в двух студийных звучаниях и в двух практически разных составах. Основная причина попыток «спасти» старые вещи состояла в простой экономии. Ван Влит считал, что бюджет, предложенный ему Virgin, был недостаточен, и в этом отношении был прав — затянувшееся микширование привело к превышению бюджета на 15–20 тысяч долларов. Компания примирилась с этим, но, разумеется, не была обрадована.

Сочетание бюджета Virgin и непреклонности Ван Влита лишило мир записанной подборки его поэзии. В начале 80-х Virgin продвигали свою линию "Twofer" — т. е. ты мог купить альбом, например, XTC, и за ту же цену получить вместе с ним его даб- или перемикшированную версию. Они надеялись, что Ван Влит возьмёт наживку, и сообщили ему, что если бы он включил в альбом бесплатную пластинку с поэзией, продажи возросли бы на 10 тысяч экземпляров. На него эта идея не произвела впечатления. Вспоминает Лукас: «Дон взял трубку и сказал этому парню: «Как вы, сэр, смеете думать, что с вашим вонючим бюджетиком сможете заставить меня за просто так отдать вам мою поэзию? Забудьте. Но можете мне заплатить.» Лукас также подтверждает, что у Ван Влита в его трейлере лежало без движения огромное количество материала — в том числе предполагаемый литературный сборник, озаглавленный Неудача в песке.

Итак, с альбомом поэзии ничего не получилось, и Ice Cream For Crow, вышедший в сентябре 1982 г., оказался лебединой песней Капитана Бифхарта и Волшебного Ансамбля. Заглавная вещь представляет собой очередной дубль архетипичного буги на тему «поезд-всё-мчался». Тут оно становится каркасом безумного ритуального танца, основанного (как и предполагает название) на противопоставлении чёрного и белого. Гитарная линия происходит из песни "Drink Paint Run Run" (сеансы записи 1971 г. для The Spotlight Kid), а некоторые стихотворные идеи взяты из ещё одной песни того периода — "Two Rips In A Haystack". Мартинес мощно включается в буги-ритм, выливающийся изобилием разных восхитительных модуляций — удары по уже зазубренному каубеллу, громкие сжатые дроби, том-томные вставки и грохот китайских тарелок. Гитары кружатся друг вокруг друга, временами разражаясь птичьими визгами.

Стихи песни можно считать предвестием некоторых картин Ван Влита из серии «Ворона». Картина 1990 г. «Крест, проткнувший тень вороны, № 2» вызывает в воображении множественные тени, отбрасываемые этими огромными птицами на выжженную солнцем пустынную местность, создавая идеальное визуальное сочетание с текстом песни, полным описаний и словесных игр на тему палящей дневной жары и страшно холодных ночей в Мохавской Пустыне. ««Такая жара, похоже, что у тебя, ворона, три клюва» — мне это показалось такой чушью», — говорит Теппер. «Сейчас я понимаю. Мне кажется, что это уморительное место, что-то вроде Джимми Дюранта или чего-то в этом роде. Вот такая крутизна. Он, бывало, говорил мне: «Парень, это так круто, что ты этого даже понять не можешь.»»

"The Host The Ghost The Most Holy-O" — это неожиданное добавление к ван-влитовскому канону. В этой песне он выражает свои мысли по поводу состояния, в котором находится сценическое искусство в мире, и вступает в вечную схватку между добром и злом. Отказавшись от билли-грэмовского стиля обращения с кафедры, он использует образ Иисуса в качестве центральной точки при рассмотрении негуманного отношения человека к человеку.