Капитан Бифхарт - [140]
Для подготовки к записи альбома была снята студия The Stone Fox — там две недели должны были проходить интенсивные репетиции. Студия была расположена рядом с Amigo Studios, где в следующем месяце и произошла запись Ice Cream For Crow — в той же самой студии (хотя в другом помещении) десять лет назад записывался Clear Spot. Денни Уолли не виделся с Ван Влитом с тех пор, как его изгнали из группы, и он решил зайти и поздороваться. Ван Влит уже выработал новую манеру разряжать любые потенциальные неловкости, могущие возникнуть при встрече старых друзей. «Дон начал что-то типа «Э, приятель, где ты пропадал?»», — вспоминает Уолли. «Как будто он ничего и не знал о том, что я уже не играю в группе. «Значит, группа выгнала меня, а ты ничего не знал, и вместо того, чтобы выяснить, в чём дело, решил не спрашивать?» А он: «Ну, парень, я не знал — мне же нужно было что-то делать. Тебя не было — мне пришлось взять другого гитариста.»»
Потенциальной проблемой при записи пластинки была 15-минутная «дыра», но Ван Влит выдал новый стоящий товар. У него было несколько отложенных замыслов, в том числе "The Witch Doctor Life" — пьеса, берущая начало ещё на записи Brown Wrapper в 1967 г. Вечером в тот день, когда произошёл инцидент с Заппой, он вернулся в репетиционную студию и сразу же принялся за работу. Подкрепившись несколькими дозами марихуаны, он спонтанно сочинил всю музыку для завершающей альбом вещи "Skeleton Makes Good", дав указания гитаристам и напев партии Снайдера. В этой песне — одной из любимых бифхартовских вещей Теппера — его гитара сплетается с лукасовской National Steel Duolian. Это один из «гвоздей» альбома, записанный всего неделю спустя. Скорость сочинения и исполнения этой вещи придают ей то, что Снайдер называет «неким сварливым очарованием, которое было бы уничтожено месяцами репетиций». То же самое можно сказать и о "Cardboard Cutout Sundown", вещи, сделанной на скорую руку на основе сухой фортепьянной пьесы "Oat Hate".
Плёнки с записями репетиций для альбома многое проясняют для стороннего наблюдателя. Один инцидент даёт хорошее представление о неугомонном творческом порыве Ван Влита. Снайдер говорит о своей «лёгкой нарколепсии» и об опасности заснуть, ведя машину, причём во время всех этих объяснений доходит чуть не до истерики. Ван Влит говорит: «Это так по-детски. Ты должен передать всё это на басу, когда мы будем делать альбом… Именно этого я и хочу от баса — играй свои партии так, как я написал, но вот с этим чувством.»
Две недели — не очень большой срок для того, чтобы полностью отрепетировать новый альбом. Несколько вещей были разучены со старых записей, но некоторые из новых песен на Ice Cream For Crow по уровню сложности не уступали ничему, что Ван Влит сочинил до того. Некоторые партии «переводились» способом, который ещё никогда не встречался Мартинесу в его прежних группах. Он знал много старой музыки Ван Влита — это было полезно, потому что ему, как и его предшественникам временами приходилось играть барабанные партии так, как они были когда-то записаны. Ван Влита всё больше интересовали «найденные» звуки как материал для выработки музыкальных идей, и описания того, что он хочет, начинали звучать как вербальный эквивалент фрагмента написанной партитуры. Мартинес: «Иногда эти описания были уморительны, совсем как его стихи: «Сделай так, как будто Фред Астер болтает ногами на чайной чашке»; «как пульки из детского пистолета на тарелке»; «как будто младенцы летят над горами» и тому подобное. Нужно, кстати, отдать должное мне и многим другим музыкантам. Время от времени от меня требовалось сделать что-то вроде, так сказать, творческой интерпретации, потому что я не мог сообразить, что он хочет услышать.
«Один раз в конце репетиции он дал мне кассету и сказал: «Клифф, возьми её с собой и выучи этот ритм.» А там было записано вот что: похоже, что это они с Джен на кухне разговаривают и моют посуду, а микрофон размещён рядом со струёй воды. 90 процентов звука — это плеск воды, но на заднем плане слышен стук кастрюль и сковородок, так что там есть перкуссивная деятельность, но я никогда не назвал бы это ритмом. И запись была очень длинная — на целую сторону кассеты.
«Я попытался представить себе что-нибудь ещё из Бифхарта, что немного напомнило бы мне то, что я слышал на этой плёнке. На следующий день я пришёл на репетицию и Дон сказал что-то типа: «Вот-вот, парень, ты знал, что я хотел именно это, как раз этот ритм.» А потом Джефф [Морис] Теппер, который был в группе как бы старший — он был чем-то вроде музыкального режиссёра и «переводчика» — сказал: «Но, Дон, я не слышу воду. Где вода?» И Дон говорит мне: «Он прав — где вода?»»
Мартинес время от времени играл с Ван Влитом дуэты, закладывая ритм, на фоне которого у того могли бы рождаться какие-нибудь модуляции и акценты. Мартинес считает, что Ван Влит был «довольно интересным барабанщиком». И мощным. Он продолжает: «У меня пять лет был такой стальной каубелл — из очень тяжёлой стали, твёрдый как скала. По нему можно было бы пробежать, и он не сдвинулся бы с места. Дон играл на нём что-то около десяти минут и погнул его. Это было просто дико — было такое впечатление, что тут дело не только в силе удара. Я смотрел на свой каубелл и не мог в это поверить.»
