Капитализм и свобода - [19]

Другая общая категория случаев, исключающих строго добровольный взаимообмен, возникает тогда, когда поступки одних лиц имеют такое воздействие на других лиц, за которое нереально взымать с них плату или выплачивать им компенсацию. Это проблема «внешних эффектов». Очевидным примером послужит загрязнение источника водоснабжения. Человек, загрязняющий источник, по сути дела заставляет других обменивать чистую воду на грязную. Возможно, что эти другие будут не прочь произвести этот обмен за деньги. Но, действуя поодиночке, они вряд ли смогут избежать этого обмена или добиться надлежащей компенсации.

Менее очевидным примером служит эксплуатация автодорог. В данном случае технически возможно установить, сколько с кого причитается за пользование шоссе, и таким образом передать их в частное обслуживание. Однако когда речь идет об автомагистрали с большим числом въездов и выездов, сбор платы за пользование ею будет чрезвычайно дорогостоящим предприятием, если взыскивать в зависимости от предоставленных каждому индивиду услуг, ибо в таком случае придется собирать дорожную пошлину на каждом въезде. Налог на бензин является куда более дешевым методом взыскания пошлины, более или менее отражающим, в каких пределах водитель пользовался автодорогой. Однако этот метод не позволяет точно соотнести каждую выплату с конкретным использованием автодороги. В связи с этим вряд ли возможно, чтобы частнопредпринимательский сектор предоставлял эти услуги и собирал дорожную пошлину без установления широкой частной монополии.

Эти соображения не относятся к дальним скоростным автострадам с большой плотностью движения и ограниченным числом въездов и выездов. В их случае стоимость сбора платы невелика, и она вносится теперь во многих местах, да к тому же нередко существует множество альтернативных решений, и здесь проблема монополии серьезно не встает. Поэтому есть все основания для того, чтобы эти автодороги находились в частном владении и обслуживании, и компания, обслуживающая автодорогу, должна получать налоги на бензин, взысканные в связи с пользованием дорогой.

Интересный пример представляют парки и заповедники, поскольку они иллюстрируют разницу между случаями, которые оправдываются или, наоборот, не оправдываются внешними эффектами, и поскольку почти все сразу признают содержание заповедников одной из несомненно важных функций государства. Однако в действительности, если внешними эффектами еще может быть оправдано существование городских парков, ими нельзя оправдать государственные заповедники типа Йеллоустонского национального парка или Большого Каньона. В чем коренное различие между ними? В случае городского парка чрезвычайно сложно определить, кто извлекает из него пользу, и взыскать соответствующую плату. Если парк находится в центре города, окружающие его дома выигрывают от существования открытого пространства, и в выигрыше остаются также проходящие через или мимо него. Держать сборщиков пошлины у каждого входа или взимать ежегодную плату с каждого выходящего на парк окна и дорого и сложно. С другой стороны, въездов в государственные заповедники, вроде Йеллоустона, немного; большинство посетителей проводят в них достаточно много времени, поэтому вполне реально поставить по кассе у всех въездов и взимать входную плату. Да сейчас это и делается, хотя плата за вход не покрывает всех издержек. Если публике настолько нравится это времяпровождение, что она готова за него платить, у частного предпринимателя есть полный резон обеспечить ее такими заповедниками. И разумеется, сейчас есть немало частных предприятий такого рода. Я что-то не могу себе представить никаких внешних эффектов или существенных монопольных эффектов, которые оправдали бы участие государства в этой области.

Соображения вроде тех, которые я рассматривал в категории внешних эффектов, используются для обоснования буквально всех мыслимых видов государственного вмешательства. Однако во многих случаях такие обоснования суть лишь результаты одностороннего освещения вопроса, а не добросовестное применение концепции внешних эффектов. Эти эффекты — палка о двух концах. Они могут послужить причиной как для сужения деятельности государства, так и для ее расширения. Внешние эффекты мешают добровольному взаимообмену, потому что очень сложно установить факт и измерить степень их воздействия на третьих лиц. Но с этой же сложностью сопряжена и деятельность государства. Трудно установить, когда внешние эффекты достаточно велики, чтобы оправдать издержки, связанные с их преодолением, и еще труднее распределить эти издержки надлежащим образом. В результате, когда государство делает что-то для преодоления внешних эффектов, оно отчасти создает дополнительный набор внешних эффектов тем, что не взыскивает с индивидов, сколько положено, и не компенсирует надлежащим образом их затрат. Какие эффекты серьезнее: исходные или новые, — зависит в каждом отдельном случае от конкретных обстоятельств, и ответить на этот вопрос можно лишь в самых общих чертах. Далее, использование государства для преодоления внешних эффектов само по себе имеет весьма важный внешний эффект, не имеющий отношения к конкретному поводу, вызвавшему соответствующие административные действия. Каждый акт государственного вмешательства имеет своим непосредственным результатом сужение области индивидуальной свободы, а опосредованно угрожает сохранению свободы в силу причин, указанных в первой главе.