Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип (сокращенный перевод-реферат) - [7]
Лучше подойти к этой проблеме с противоположной стороны: тогда окажется, что между полами одновременно нет нечего общего и что они непрестанно коммуницируют друг с другом в поперечном измерении, где каждый субъект содержит в себе двух, но отделенных перегородками, субъектов и коммуницирует с одним или с другим из них. Таков закон частичных объектов. Нет ни в чем недостатка, ничто не может быть определено как недостаток; дизъюнкции бессознательного никогда не эксклюзивны... У Фрейда было понятие бисексуальности, но он не смог или не захотел им воспользоваться в полном объеме. Разгорелся жаркий спор, когда некоторые психоаналитики, вслед за Меланией Кляйн, попытались определить бессознательные силы женского полового органа с помощью позитивных свойств в функции частичных объектов и потоков: это было легкое отклонение, не устранявшее мифическую кастрацию, но ставившее ее вторичным образом в зависимость от органа – вместо того, чтобы ставить орган в зависимость от нее, – но оно встретило решительное сопротивление со стороны Фрейда. Фрейд утверждал, что сточки зрения бессознательного орган может быть понят лишь исходя из первичного недостатка или лишения, но не наоборот. Кастрация... увенчивает эдипизацию: это операция, с помощью которой психоанализ кастрирует бессознательное... Участницы женского освободительного движения правы, говоря: мы не кастрированы, черт вас подери!
Понятие группового фантазма работает против Эдипова треугольника. Революционный полюс группового фантазма проявляется в способности переживать сами институты как смертные, разрубать или изменять их, следуя артикуляциям желания и социального поля, превращая импульс смерти в подлинную способность институционального творчества... даже в своих перверсиях. Я приспосабливается к эксклюзивному использованию дизъюнкций, навязанному законом (например, такова Эдипова гомосексуальность). Но субъектом группового фантазма являются сами импульсы и машины желания, которые они образуют совместно с революционным институтом. Групповой фантазм включает в себя дизъюнкции в том смысле, что каждый, будучи лишен своей личностной идентичности, но не своих сингулярностей, вступает в отношения с другим по правилам коммуникации частичных объектов: каждый переходит в теле другого на тело без органов... В своих последних работах Пьер Клоссовски указывает нам на единственное средство выйти за пределы стерильного параллелизма между Марксом и Фрейдом: это можно сделать, открыв способ, каким общественные отношения являются производством желания и то, каким образом аффекты и импульсы составляют часть инфраструктуры. Ибо они составляют ее часть, наличествуя в ней всевозможными способами, порождая угнетение в его экономических формах, а также средства его преодоления.
Рассмотрение различий между групповым и индивидуальным фантазмом показывает, что нет индивидуального фантазма. Есть, скорее, два вида групп: группы-субъекты и порабощенные группы, а Эдип и кастрация образуют воображаемую структуру, при которой осуждены жить члены порабощенной группы, индивидуально фантазмируя свою принадлежность к группе. Едва ли нужно повторять, что оба вида групп находятся в постоянном движении... Фрейд (должен был) выявить в фантазме скрытый элемент потенциальной революционности группы... но он... проецирует всех агентов общественного производства и антипроизводства на фигуры, задействованные в семейном воспроизводстве... в результате либидо интериоризует Эдипа... появляется кастрирующая дуальность субъекта высказанного и субъекта высказывания. /Истерическое и навязчивое сопротивление лечению Фрейд интерпретирует не как недостаток самой процедуры лечения или как ее же побочный результат/. Ибо кастрация как анализируемое состояние является следствием кастрации как психоаналитического акта. И Эдипова гомосексуальность (качественная способность к конфликту) есть скорее следствие эдипизации... И наоборот, когда потоки либидо оказывают сопротивление практике лечения, это не сопротивление Я, а мощнейший вскрик самого производства желания. Мы уже знаем, что носитель перверсии плохо поддается эдипизации... шизофреник неэдипизируем, потому что он экстерриториален... «сопротивления» истериков и больных навязчивой формой... Эдипов кляп не удерживает эти потоки... Мы все шизы, мы все перверсивны! У всех у нас слишком текучее либидо... Какой сколько-нибудь серьезный невротик не опирался на скалу шизофрении, на эту подвижную... скалу?
/Пруст: молярные и молекулярные ансамбли. Лицо Альбертины перед первым поцелуем. Кастрационная и растительная тема в романе/. Так что на уровне элементарных комбинаций нужно ввести по крайней мере двух мужчин и двух женщин, чтобы составить множественность, в рамках которой устанавливаются связи между частичными объектами и потоками: мужская часть мужчины может коммуницировать с женской частью женщины, но также с мужской частью женщины или с женской частью другого мужчины или с мужской частью другого мужчины и пр. Здесь умирает всякое чувство вины, так как в этих цветах ему не к чему прицепиться. Альтернативе исключений «или... или» противостоит «и... и» комбинаций и пермутаций, где различия сводятся к одному, не переставая быть различиями.
Совместная книга двух выдающихся французских мыслителей — философа Жиля Делеза (1925–1995) и психоаналитика Феликса Гваттари (1930–1992) — посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философского исследования тем: что такое философия? Модель философии, которую предлагают авторы, отдает предпочтение имманентности и пространству перед трансцендентностью и временем. Философия — творчество — концептов" — работает в "плане имманенции" и этим отличается, в частности, от "мудростии религии, апеллирующих к трансцендентным реальностям.
«Логика ощущения»—единственное специальное обращение Жиля Делёза к изобразительному искусству. Детально разбирая произведения выдающегося английского живописца Фрэнсиса Бэкона (1909-1992), автор подвергает испытанию на художественном материале основные понятия своей философии и вместе с тем предлагает оригинальный взгляд на историю живописи. Для философов, искусствоведов, а также для всех, интересующихся культурой и искусством XX века.
«Анти-Эдип» — первая книга из дилогии авторов «Капитализм и шизофрения» — ключевая работа не только для самого Ж. Делёза, последнего великого философа, но и для всей философии второй половины XX — начала нынешнего века. Это последнее философское сочинение, которое можно поставить в один ряд с «Метафизикой» Аристотеля, «Государством» Платона, «Суммой теологии» Ф. Аквинского, «Рассуждениями о методе» Р. Декарта, «Критикой чистого разума» И. Канта, «Феноменологией духа» Г. В. Ф. Гегеля, «Так говорил Заратустра» Ф. Ницше, «Бытием и временем» М.
Второй том «Капитализма и шизофрении» — не простое продолжение «Анти-Эдипа». Это целая сеть разнообразных, перекликающихся друг с другом плато, каждая точка которых потенциально связывается с любой другой, — ризома. Это различные пространства, рифленые и гладкие, по которым разбегаются в разные стороны линии ускользания, задающие новый стиль философствования. Это книга не просто провозглашает множественное, но стремится его воплотить, начиная всегда с середины, постоянно разгоняясь и размывая внешнее. Это текст, призванный запустить процесс мысли, отвергающий жесткие модели и протекающий сквозь неточные выражения ради строгого смысла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.
В настоящей монографии рассматриваются основополагающие проблемы уголовного права, связанные с преступлением и наказанием. Автор с философских позиций размышляет над вопросами о причинах и истоках преступления, сущности наказания, будущем преступности и наказания. Книга предназначена для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов, работников правоохранительных органов, теоретиков и практиков, специализирующихся в области уголовного права, а также философов, социологов, психологов и всех интересующихся проблемами борьбы с преступностью.
В книге дан философский анализ таких феноменов, как «зло» и «преступность». Преступность рассматривается также в криминологическом и уголовно-правовом аспектах. Показана опасность, которую несут криминализация общественного сознания, рост интенсивности преступных посягательств в России и мире, ставящие под угрозу существование человечества. Особое внимание уделено проблемам власти и преступности, уголовной политике и вопросу ответственности лидеров власти за состояние дел в сфере борьбы с преступностью.
«Метафизика любви» – самое личное и наиболее оригинальное произведение Дитриха фон Гильдебранда (1889-1977). Феноменологическое истолкование philosophiaperennis (вечной философии), сделанное им в трактате «Что такое философия?», применяется здесь для анализа любви, эроса и отношений между полами. Рассматривая различные формы естественной любви (любовь детей к родителям, любовь к друзьям, ближним, детям, супружеская любовь и т.д.), Гильдебранд вслед за Платоном, Августином и Фомой Аквинским выстраивает ordo amoris (иерархию любви) от «агапэ» до «caritas».
Глобальный кризис вновь пробудил во всем мире интерес к «Капиталу» Маркса и марксизму. В этой связи, в книге известного философа, политолога и публициста Б. Ф. Славина рассматриваются наиболее дискуссионные и малоизученные вопросы марксизма, связанные с трактовкой Марксом его социального идеала, пониманием им мировой истории, роли в ней «русской общины», революции и рабочего движения. За свои идеи классики марксизма часто подвергались жесткой критике со стороны буржуазных идеологов, которые и сегодня противопоставляют не только взгляды молодого и зрелого Маркса, но и целые труды Маркса и Энгельса, Маркса и Ленина, прошлых и современных их последователей.