Капетинги и Франция - [84]
Чтобы восстановить порядок, королю, власть которого возросла, приходилось вмешиваться, и чаще всего он делает это в пользу городской олигархии, поддерживая ее против противников. Но это вмешательство, спровоцированное или нет, передает города и буржуазию в руки короля. Как отказать в финансовой помощи суверену, в котором нуждались для поддержки в пользовании муниципальными должностями? И Капетинги воспользовались ситуацией. Последние суверены династии упразднили помощь и налог с городской буржуазии и потребовали для королевской администрации управления их финансами, а порой и всеми муниципальными делами.
В конце XIII в. коммунальная жизнь на грани исчезновения. Буржуазия уже не рассчитывает удовлетворять свои аппетиты к власти посредством муниципальных должностей, ограниченных или упраздненных. Королевская служба представляется более прибыльной и почетной. Буржуазия отдаляется от города, чтобы примкнуть к королю, тем более что она начинает утрачивать свой местный, партикуляристский характер, когда она еще представляла собой группу бюргеров того или иного города, становясь буржуазией короля.
Первоначально бюргер был городским жителем, пользующийся в этом городе относительной свободой, но остававшийся зависимым от сеньора этого города. Но однажды его поведение становится поведением чужака. У него не было больше покровителей, и его безопасность зависела от доброй воли, причем оплачиваемой, сеньора, на землях которого располагался город. Трудности безопасности передвижения не мешали бюргерам XII в. путешествовать, но делали эти путешествия более сложными и дорогостоящими. Кроме того, они еще больше привязывали буржуазию к своему городу и сеньору.
Но в течение XIII в. и, вероятно, ранее текстов, дающих нам сведения об этом, мы видим, как буржуа не из королевского домена приезжают, чтобы стать бюргерами короля в королевском городе или превотстве. Это признание их королевскими горожанами и запись, которую оно влекло, вовсе не обязывало буржуазию жить в королевском городе или предместье, к которому она приписана. В конечном счете, куда бы она ни отправлялась, она находилась под покровительством короля, всегда готового, как мы видели, заставить уважать права их хозяина, касаемо людей и вещей.
Отныне король, их покровитель, становится для этих буржуа более главным, чем город. Кроме того, они стали первым элементом феодального общества, разорвавшим чисто местные связи. Ибо с расширением королевского домена, с приумножением «новоприбывших», приумножением, которое доказывает частота ордонансов, пытающихся их ограничить, число королевских горожан существенно возрастает, и под конец движение привлекает к королю весь класс буржуазии.
Прибывающей к ним буржуазии Капетинги оказывают хороший прием. Будучи прежде всего королем знати, французский король также является и королем буржуазии и своих добрых городов. Он охотно дает им советы, допускает к своей особе, открывает широкий доступ к публичным должностям. Скоро даже мы увидим, что их посвящают в благородное сословие вместе с рыцарским достоинством. И возможно, именно в этом классе, развитию которого способствует и покровительствует король, зарождается и растет чувство монархической верности, предвестник патриотизма.
Отмечалось, что в ходе движения 1314–1315 гг., знать, слишком поздно заметившая опасность, которую представляло для нее развитие королевской власти, попыталась ограничить ее, требуя от суверена торжественного признания своих привилегий. Не расположенные поддерживать это движение, становящееся опасным для короны, как это случилось в Англии, буржуа королевства остались верными королю и безразличными, если не враждебно настроенными к этой реакции знати, успехи которой привели бы к возврату худших прошедших времен. Мы не видим, за исключением, возможно, Бургундии, чтобы города участвовали в феодальных коалициях, возникавших тогда, и королевские чиновники могли даже дать понять мятежной знати, что в случае необходимости корона может найти союзников против нее среди третьего сословия. Поведение буржуазии при этих обстоятельствах показывает, что если она и не потеряла местных интересов, то начала понимать, что эти интересы связаны с интересами королевства.
Не одна буржуазия стала на сторону короля, так же поступил и народ. Мелкие ремесленники, крестьяне постепенно освобождались от зависимости по земле. Коммунальное движение не ограничивалось одними городскими агломерациями. Существовали многочисленные сельские коммуны. Но даже вне коммун, получивших хартии о привилегиях, как Лоррис или Бомон, положение виллана улучшилось, а его прикрепление к земле ослабело. Поскольку освобождение представляло источник выгоды, король и сеньоры освобождают многих сервов. Изменилась система эксплуатации земель. Постепенное установление арендной платы и испольщины при прямой эксплуатации благородным собственником предоставляло крестьянину больше свободы. Труды полицейского характера, предпринятые королевской властью в домене, относительный порядок, долгий период внутреннего мира во Франции XIII в. позволили крестьянам трудиться и откладывать деньги. Доказательство этого — в суммах, уплачиваемых королю сервами за выкуп предоставляемой свободы в ходе кампаний по освобождению, которые проводит королевская власть в конце XIII в. и начале XIV в.
