Капетинги и Франция - [54]

Но это отличие ничего не прибавляет к факту, что в начале XIII столетия Бретань испытала, приблизительно как и другие части королевства, действие королевской власти. Ибо следует напомнить, что король Людовик VI в 1113 г. подписал договор в Жизоре, оставляющий герцогу Нормандскому Генриху I, королю Англии, в ленное владение графство Бретань, и мы признаем, что у первой капетингской династии был длительный период, чтобы установить в этом краю влияние, ставшее навязчивым для населения или, по крайней мере, для части его. Еще здесь мы сталкиваемся с крупным фьефом, в отношении которого корона не злоупотребляла территориально, но над которым ей удалось, во всяком случае, на время, прочно установить свой суверенитет.

Капетинги, несмотря на уступку 1113 г., не переставали действовать в Бретани. Б 1123 г., десять лет спустя после Жизора, Людовик VI передал епископу Нантскому торжественное подтверждение каролингских дипломов его церкви, провозгласил свободу последней и объявил, что епископ Нанта имеет по отношению к королю тот же долг, что и другие королевские епископы[182]. В течение части своего правления Людовик VII поддерживает претензии на герцогскую корону виконта де Пороэ, равно поддерживая очаг сопротивления против возрастающего влияния английского короля.

Когда по браку своего сына Жоффруа с Констанцией, дочерью графа Конана, король Генрих II стал настоящим хозяином бретонского фьефа, его суровое и авторитарное управление не понравилось мятежным бретонским феодалам. Также после смерти Жоффруа Филипп-Август, поддерживая Констанцию и ее сына, юного Артура, против Генриха II и Ричарда Львиное Сердце, сумел выставить себя поборником бретонских вольностей.

Впрочем, это поведение — целиком политическое. Мы это хорошо видим, когда после смерти Ричарда Львиное Сердце его племянник Артур почувствовал себя его наследником. Французский король сначала поддерживает Артура, чтобы затем покинуть его в момент заключения мира в Гуле 22 мая 1200 г., по которому за ним оставалась одна Бретань в качестве фьефа от его дяди Иоанна Безземельного. Двумя годами позднее, когда Иоанн был «лишен» наследства королевской курией, а его владения попали в руки Филиппа-Августа, французский король занял Бретань, чтобы передать ее Артуру. Капетинги принудили графство Бретань войти в прямую ленную зависимость от короны.

Еще один шаг был сделан, когда Артура в апреле 1203 г. убил его дядя. Бретань должна была бы возвратиться сестре Артура, Элеоноре, единственному оставшемуся в живых ребенку Жоффруа и Констанции. Но Элеонора находилась в Бристоле в Англии, в руках своего дяди Иоанна Безземельного, который в качестве опекуна наследницы потребовал управления наследством. Признать права Элеоноры значило передать Бретань английскому королю, чего не хотели бретонские сеньоры, а особенно — французский король.

В свою очередь Констанция, более или менее принужденная вновь выйти замуж за английского рыцаря Ральфа Честера, заставила аннулировать этот брак и вышла замуж в третий раз за пуатевинского сеньора Ги де Туара, от которого, прежде чем умереть в 1201 г., имела нескольких дочерей.

Ассамблея бретонских баронов и прелатов, собравшаяся в Ванне в 1203 г., ввиду заключения Элеоноры признала недействительными ее права на Бретань. Тогда же была выдвинута кандидатура ее единоутробной сестры, Алисы, старшей из дочерей Констанции и Ги де Туара, управлявшего большим бретонским фьефом. Затем, в 1206 г., когда Ги де Туар был уличен в интригах с пуатевинскими баронами в пользу Иоанна Безземельного, Филипп-Август взял под свою руку управление Бретанью. Задумав выдать замуж Алису за бретонского сеньора Генриха де Пантьевра, король Франции потом решил дать ей в супруги принца из своей семьи, Пьера де Дре, правнука Людовика VI, того, кто вошел в историю под именем Пьера Моклерка. 27 января 1213 г. Пьер принес королю оммаж за Бретань, и формула этого оммажа подчеркивала, что, если новый герцог будет пренебрегать своими обязанностями в отношении короля, его вассалы могут восстать против него в пользу его сюзерена[183].

Так что Бретань оказалась в положении, аналогичном Бургундии, под управлением принца из капетингского дома, и, казалось бы, Филипп-Август мог считать, что во главе этого крупного фьефа стоит вассал, вдвойне верный ему, поскольку связан с королевской династией узами крови и признательностью. Ничего подобного.

Занятый укреплением своей власти в герцогстве, Пьер Моклерк мог показать себя только покорным вассалом короля в течение последних лет правления Филиппа-Августа и краткого правления Людовика VIII. Но регентство Бланки Кастильской и малолетство Людовика Святого предоставили ему случай доказать, что ни родство, ни признательность не умерили его притязаний. Мы видим, что он вмешивается во все феодальные коалиции против регентши, даже приносит в 1229 г. оммаж Генриху III, английскому королю, изо всех сил помогая последнему против французского короля. Его усилия не увенчались успехом. В ноябре 1234 г. Пьеру Моклерку пришлось последний раз подчиниться и с 1237 г. по достижении совершеннолетия его сына Иоанна I Рыжего оставить управление Бретанью. Он отправился умирать на Восток.