Капетинги и Франция - [17]
Этот холодный и молчаливый человек оставил глубокий след в истории монархии. Именно в его правление завершается складывание королевской администрации, ненасытной, мелочной, страстно преданной своему делу, более привязанной к короне, чем сам король, и повсюду проникающей, более или менее противостоящей тенденциям феодального права, которая охотно подводила под закон основы римского права, сохраняемого на Юге, недавно присоединенного к домену, с его теорией воли государя как высшего закона.
И, однако же, это управление, так часто порицаемое за свою жестокость, не подорвало чувства народных классов к королевству. Филиппа Красивого хвалили за доброту к современникам[69]. Мы хорошо видим глубину этого монархического чувства при жизни короля, в правление которого не было почти никаких восстаний; мы наблюдаем его и после его смерти, в правление сыновей.
Людовик X, Филипп V, Карл IV, все три сына Филиппа Красивого поочередно наследуют ему в кратких правлениях восемнадцати месяцев, пяти и шести лет. Они появляются как государи исключительной физической красоты, но их моральный облик нам малоизвестен. Можно допустить, что они играют, но с большим умом, роль, аналогичную той, которую играл Филипп III, наследуя Людовику Святому. Они продолжили дело Филиппа Красивого, и можно думать, что их сыновние чувства способствовали определению выбора в решениях, требуемых от них обстоятельствами, ориентирующих их на окончательную победу монархии во Франции.
В последний год правления Филиппа Красивого, в 1314 г., возможно, под влиянием событий, театром которых была тогда Англия, мы видим, как во Франции в благородном сословии появляется очень отчетливая реакция против абсолютистских тенденций королевства. Корона, под давлением финансовых нужд, не осмеливаясь или будучи еще не в состоянии порвать с феодальной традицией согласия баронов на взимание субсидий на их землях, начинает созывать ассамблеи знати, клириков и горожан, имевших уже не тот характер, что Curia regis, королевская курия, понимаемая в более широком смысле и созываемая во все времена капетингской династией. Перед лицом нужд короля бароны пытаются и тут же добиваются актов о торжественном признании королевством их свобод. Надо полагать, между 1314 и 1325 гг. во Франции возникает парламент на манер английского.
Но сыновья Филиппа Красивого решили в пользу поддержки традиционной политики династии со времен Филиппа-Августа. Они воспользовались тем, что их королевство слишком обширно для того, чтобы вся знать могла легко собраться в одном месте, с целью собрать ее в двух разных местах. Они использовали партикуляризм этой знати, довольствующейся местными хартиями и не умевшей потребовать Великой хартии своих свобод. Они использовали нехватку в ней политического духа, наконец, монархическую лояльность народа. До настоящих Генеральных штатов Франции было ждать и ждать.
Движение реакции, ставшее в мгновение победоносным в короткое правление Людовика X, исчезло, не оставив глубоких следов. Как и хотели Филипп-Август, Людовик Святой и Филипп Красивый, во Франции был только один король. Монархия начинает ориентироваться на абсолютизм.
И в тот момент, когда династия празднует триумф своей традиционной политики, она исчезает. У этих трех принцев, замечательных своей красотой, для наследования остаются лишь дочери. Корона переходит к младшей ветви Капетингов. В апреле 1328 г. на трон восходит Филипп VI Валуа.
У суверенов, облик которых мы попытались набросать, были советники. Возможно ли для последних проделать то, что мы только что, впрочем, несовершенно, проделали для французских королей, которым они служили? Должны признаться, что нет. Слуги еще менее известны, чем их хозяева. Если исключить одного Сугерия, аббата Сен-Дени, который был советником и верно служил королям Людовику VI и Людовику VII, и одного или двух слуг Филиппа Красивого, другие королевские советники для нас лишь имена. Однако возможно ли, не вдаваясь в детали, от чего мы уклонимся, учитывая бедность нашей документации, составить некоторое представление, какими были эти советники, увидеть, эволюционировал ли тип королевского советника параллельно с типом суверена? Все-таки следует попытаться.
Прежде всего, надо отказаться от современных представлений о должности советника. Особы, окружающие короля, — не служащие или не только служащие, и Королевский совет как строго организованный институт появляются только в последние годы существования династии. Советники являются друзьями короля, его «приближенными», и естественно, эти советники не были совершенно одинаковыми во времена короля Филиппа I, крупного сеньора Иль-де-Франса, или короля Франции Людовика Святого, или Филиппа Красивого. Эти королевские друзья очень разные и по происхождению. Есть среди них священники, миряне, монахи; есть сеньоры невысокого происхождения, есть и крупные бароны; есть принцы из королевской семьи; наконец, начиная с Филиппа-Августа, есть королевские служащие разного рода. Восстановить их список невозможно, но даже если бы и могли это сделать, чтобы это нам дало? Ибо если часто нам малознаком сам суверен, то что говорить о второстепенных персонажах вокруг него. Удалось установить жизненный путь (
