Каперский патент - [71]

— Болит не там, — объяснил он неожиданно громко. — Проклятая нога.

— Чушь, мой дорогой, — заверил Стивен. — Это всего лишь фантомная боль от большого седалищного нерва. Мы в нужном месте — пуля застряла между позвонками.

Стивен ткнул в район поясницы.

— Здесь? Я думал, это лошадь лягнула — в тот момент показалось пустяком.

— Все мы можем ошибаться. Теперь слушай, Джек. Пулю мы должны вытащить немедленно, и потом, с благословения Господа, все будет хорошо. Недельная окостенелость, не больше. Но когда мы будем доставать пулю щупом, будет очень больно. Гораздо больнее, чем твое тело может вынести без движения. Так что я тебя привяжу. Вот эту полоску кожи зажми между зубами. Вот, все закреплено. Теперь, Джек, закуси посильнее и расслабь спину, как только можешь. Сильная боль долго не продлится. Мартин, передайте, пожалуйста, длинноносую «козью ножку».

Слова «долго» или «коротко», казалось, не имели отношения к последовавшей агонии. Боль охватила все тело, оно корчилось под обмотанными кожей цепями, несмотря на все волевые усилия. Джек снова и снова слышал, как его глотка исторгает хриплый звериный рев.

Но всё когда-нибудь кончается, и Мартин снял цепи, а Стивен вынул кляп изо рта и аккуратно стер пот, заливший лицо Обри. Боль не исчезла — она снова и снова волнами пробегала по телу, но оставалась всего лишь напоминанием о былой агонии. Каждая волна оказывалась слабее и слабее, словно убывающая при отливе вода.

— Вот, дорогой, — успокоил Стивен. — Все в порядке. Пуля вышла прекрасно, а иначе я недорого бы дал за твою ногу.

— Спасибо, Стивен, — пробормотал Джек, все еще по-собачьи тяжело дыша, пока они накладывали перевязку на поясницу и поворачивали его на бок, чтобы перевязать другие раны — в правом предплечье (поверхностная, но впечатляющая) и глубокую рану бедра. Когда Джек получил эти ранения, особого значения им не придал, но они стоили ему большой кровопотери. Сейчас накатила та же бесчувственность: он чувствовал щуп, уколы и иглу, мог видеть, слышать и ощущать работу Стивена, но его это едва затрагивало.

— Каков «счет мясника»?

— Довольно суровый для короткого боя. Убитых нет, но три ранения в брюшную полость, которые мне совсем не нравятся. А мистера Бентли жестоко помяло, когда он споткнулся о ведро и свалился в главный люк. И еще многих лягнули или покусали лошади, несуразно много для морского боя. Глотни вот этого.

— Что это?

— Лекарство.

— А на вкус как бренди.

— Тем лучше. Падин, вместе с Бонденом отнеси капитана в каюту на этом полотнище. Не давайте ему согнуться, а положите на твердую поверхность в койке. Следующий.

Стивен хорошо знал, что его друг после опьянения боя быстро погружается в меланхолию. Так что, вернувшись проведать его с фонарем во время ночной вахты, он обнаружил его бодрствующим и поспешил заверить:

— Джек, твои недавние страдания, кровопотеря и боль, а швы всегда очень болят, могут заставить тебя пасть духом. Но ты должен помнить, что захватил французский военный фрегат превосходящей силы вместе с двумя канонерками и их ценными орудиями, а также два полностью загруженных вражеских торговых судна.

— Дорогой Стивен, — отозвался Джек, сверкая зубами в полутьме, — я размышлял над этим с тех пор, как ты столь любезно меня заштопал, и поэтому не сплю. Но Господи, Стивен, — добавил он после паузы, — я и правда подумал, что в этот раз отдам концы. Вначале ничего не заметил, а потом внезапно почувствовал, что помираю.

— Боль и впрямь должна быть очень сильной, в этом я уверен. Но после извлечения пули тебе нечего бояться. Она вышла точно так же, как вошла — не вращалась, не затянула в рану куски ткани, никаких разрывов. Только благоприятный поток очищающей крови, и теперь рана не будет беспокоить. Что касается других — уродливые порезы, без сомнения, но ты пережил дюжину худших без продолжительных последствий. Так что если выпьешь вот это, успокоишься и уснешь, то уже завтра утром почувствуешь себя немного лучше. Будешь годен к службе, щадящей службе, как только снимем швы. Твои раны почти всегда излечиваются после заживления.

Доктор Мэтьюрин редко когда давал лучший прогноз. Утром тринадцатого числа Джека Обри вынесли на квартердек в кресле, и он сидел там под мягким светом солнца, рассматривая вереницу трофеев и принимая поздравления.

— Господом клянусь, сэр, — восхищался Баббингтон. — Это не уступит делу с «Какафуэго». Нельзя было добиться большего успеха. Но надеюсь, что вы не заплатили слишком дорого.

— Нет-нет. Доктор лично заверяет, что это ерунда.

— Ну, если он называет это ерундой… — Баббингтон кивнул на руку в перевязи, перебинтованную ногу и восковой бледности лицо. — Боже сохрани, чтобы он когда-нибудь сказал: мы серьезно ранены.

— Аминь, — отозвался Джек. — Уильям, ты оценил «Диану»?

— Да, сэр. Очень неплохой корабль — удачный узкий нос и очень элегантные обводы. Хотя она так низко сидит в воде, что с виду преимуществ это не дает.

— Ну, у нее припасов на борту на год, а то и на полтора. Она отправлялась далеко, очень далеко. Но на самом деле я имел в виду всех этих женщин, разгуливающих по палубе. Ты их оценил?