Каноническое право: пути служения. Сравнительно-правовые очерки - [30]

В связи с брачным согласием отметим отношение канонического права к помолвке, которая представляет собой разновидность связанного с браком обещания, но основное ее отличие от брачного согласия состоит в том, что это обещание направлено на будущее, т.е. речь идет об обещании вступить в брак (дать брачное согласие) в будущем, но не сейчас.

Исторически этот институт восходит к римскому праву, где было широко распространенным обычаем. При этом обручение не влекло за собой не только собственно брачных последствий, но и даже возникновения обязательства вступить в брак, поскольку могло быть расторгнуто по желанию любой из сторон. Единственные реальные правовые последствия невыполнения обещания, данного в ходе помолвки, имели имущественный характер, связанный с необходимостью возврата подарков.

Как в православной, так и в католической традиции помолвка не влечет за собой каких-либо брачных обязательств. Учебники православного церковного права могут свидетельствовать о том молчаливо, т.е. вообще не уделяя внимание данному институту, что же касается католической традиции, то отсутствие брачных последствий помолвки закреплено на уровне Кодекса[133]. Но при этом полная определенность существует именно в смысле отсутствия брачно-правовых последствий, но не означает их отсутствия вообще. Так, например, допускается возмещение убытков, возникших в результате нарушения обещаний, данных в ходе помолвки, а кроме того, Кодекс допускает наличие каких-либо правил в соответствии с местными обычаями[134]. Естественно, в числе таких последствий не может присутствовать собственно необходимость заключения брака.

1.4.1. Дефекты брачного согласия

Структурно нормы Кодекса о брачном согласии построены таким образом, что после общего определения брачного согласия Кодекс все внимание уделяет дефектам брачного согласия, т.е. тем обстоятельствам, которые делают брачное согласие недействительным. Такая структура нормативного регулирования брачного согласия вполне оправдана в свете, по крайней мере, двух других принципиальных положений матримониального канонического права:

– положения, согласно которому заключить брак могут все, кому это не запрещается правом,[135] и

– положения, согласно которому брак пользуется покровительством права, т.е. в случае сомнений предполагается существующим, пока не доказано обратное[136].

Систематическое толкование двух указанных положений обуславливает такой подход к брачному согласию, при котором оно предполагается действительным, кроме случаев, когда доказаны обстоятельства, с которыми закон связывает недействительность брачного согласия. Из этого логично вытекает задача перечислить исчерпывающим образом те обстоятельства, которые могут послужить основаниями для признания брачного согласия дефектным. Именно таким образом и поступает Кодекс канонического права, устанавливая следующий – исчерпывающий – перечень оснований недействительности брачного согласия:

– неспособность к полноценному брачному согласию;

– неведение;

– ошибка в отношении лица;

– введение в заблуждение;

– простая ошибка;

– симуляция;

– условный брак;

– принуждение и страх.

Кодекс, таким образом, допускает, что дефект брачного согласия может иметь место либо если согласие дается не теми лицами, которые могут его дать, либо не о том, либо не в тех обстоятельствах. Остановимся на данных аспектах подробнее.

Неспособность к полноценному брачному согласию. Данный дефект брачного согласия имеет место, если согласие дается следующими категориями лиц:

– лицами, в недостаточной степени наделенными здравым рассудком;

– лицами, страдающими тяжким изъяном здравого рассуждения относительно существенных супружеских прав и обязанностей, подлежащих взаимной отдаче и принятию;

– лицами, которые не в состоянии взять на себя существенные обязательства брака по причинам психической природы[137].

Специалисты – комментаторы Кодекса характеризуют этот канон как определяющий критерии способности полноценного брачного согласия, что подразумевает три «вида способностей: а) совершить ответственный человеческий поступок; b) в достаточной степени оценить природу брака и, соответственно, свободно совершить такой выбор; и, наконец, с) принять на себя его существенные обязательства»[138].

С этих позиций неспособность к полноценному брачному согласию может иметь место в трех видах ситуаций.

Во-первых, такая ситуация очевидна в случае душевной болезни, при которой болезненное состояние сознания присутствует постоянно и исключает возможность разумного суждения и, как следствие, имеет своим результатом неспособность к полноценному брачному согласию.

Во-вторых, брачное согласие может быть неполноценным, когда неспособность к разумному суждению не носит постоянного характера, но имеет место время от времени. Например, вследствие какой-либо душевной болезни человек страдает расстройством сознания не постоянно, но периодически, имеет место чередование периодов просветления и помутнения сознания, соответственно, неспособность к полноценному брачному согласию проявляется время от времени. Показательно, что каноническое право относится к такой ситуации более строго, нежели гражданское право, когда возникает проблема действительности сделок, заключенных такими лицами. Так, с точки зрения гражданского права ясное сознание лица презюмируется и для недействительности сделки потребуется доказать, что именно в момент заключения сделки лицо не обладало ясностью суждений. Каноническое право подходит к данному вопросу иначе: например, по мнению видного канониста кардинала П. Гаспарри, хотя теоретически существует возможность полноценного брачного согласия таких лиц, если оно дано в период просветления, все же в случае сомнений должна существовать презумпция недействительности брачного согласия