Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - [11]

К счастью, ведение прокладки по нашим собственным наблюдениям не было остро необходимым, поскольку ведущий траулер служил лоцманом и передавал данные о местонахождении каждое утро и вечер. Наши усилия были направлены только для выхода из возможных экстренных ситуаций.

Именно такая ситуация едва не возникла к вечеру вторых суток, когда двигатель, на котором мы шли, внезапно закашлял и остановился. Мы слышали, что дежурный механик пытается запустить по очереди каждый двигатель, но тщетно. Две лодки, следовавшие за нами, прошли мимо, причем с 663-й нам прокричали что-то оскорбительное, а Томми Лэднер, ехидно ухмыляясь, предложил взять нас на буксир.

Как только конвой скрылся из вида, до нас в полной мере дошел трагизм ситуации. Подумать только, «Гарри 4»[3] в центре Атлантики! Через некоторое время чиф доложил, что нет давления топлива. Когда неисправность найдена, можно считать, сделано полдела. Очень скоро механики отрегулировали подачу топлива, два двигателя вернулись к жизни, оповестив нас об этом радостным ревом, и мы поспешили за конвоем.

У нас на борту находилось 3000 галлонов горючего в специальных баках на верхней палубе, а также 5000 галлонов под палубами. Этот дополнительный груз оказался во всех отношениях хлопотным.

Нам приходилось постоянно помнить о наличии рядом бензина. Зажженная в кают-компании сигарета означала открытое пламя всего лишь в одном-двух футах от помещения с 2500 галлонами легковоспламеняющегося бензина. А поскольку мы в прямом смысле были взяты в клещи баками на верхней палубе, об этом нельзя было забывать ни на минуту.

На третий день нашего похода ветер заметно усилился, а с ним и волнение. Волны стали короче, а это всегда неприятно. Конвой уже достиг 13-го меридиана, то есть находился достаточно далеко в Атлантике, чтобы можно было не опасаться серьезных атак с воздуха, так же как и скоплений вражеских подводных лодок. Мы взяли курс на юг. Короткие высокие волны с силой ударяли в правый борт, превращая движение корабля в хаотичную бешеную пляску. Мы даже не всегда имели возможность использовать бортовые двигатели, потому что в результате бортовой качки обнажались бортовые винты.

Неожиданно нам пришлось отвлечься от моря и обратить все внимание на небо.

– 4-моторный самолет, сэр!

– Боевая тревога! Поднять флаг «А», штурман! – Корни и Пик внимательно изучали самолет. – Это «FW-Condor», тут нет никаких сомнений. Не похоже, что он собирается атаковать. Только преследует.

Держась на расстоянии мили, самолет упорно кружил над конвоем – ощущение было не из приятных. Так ястреб высматривает для себя на земле перспективную дичь. Артиллеристы приплясывали от нетерпения у орудий, горя желанием немедленно атаковать, однако расстояние было слишком большим.

Вскоре мы привыкли к его присутствию. Держать расчеты у орудий не было смысла, но Корни все-таки на случай атаки приказал командирам орудий оставаться на местах. В полдень незваный гость нас покинул, и с ведущего траулера сразу передали сигнал о срочной перемене курса и скорости, чтобы стряхнуть преследователя «с хвоста», если он вздумает вернуться. Уловка оказалась тщетной, и ближе к вечеру «Джордж» – так мы его окрестили – возобновил патрулирование. По линии передали еще один приказ, немало нас обрадовавший: «Будьте готовы открыть огонь по приказу».

На таком расстоянии эффективным мог быть только «пом-пом», поэтому юному Престону была предоставлена привилегия сделать первый выстрел 658-й. И хотя барраж оказался совершенно неэффективным, все мы находились в приподнятом настроении – как-никак, это было наше первое столкновение с противником. В сумерках опасный визитер нас покинул, а мы принялись строить предположения, насколько хорошо налажены его контакты с «волчьими стаями» подлодок и есть ли подходящая стая где-нибудь вблизи.

Средняя вахта началась достаточно спокойно. Мы только пребывали в постоянном напряжении, стараясь не потерять тусклый кормовой огонь лодки, идущей впереди. Корни и я почти не разговаривали, целиком сосредоточившись на подступавшей со всех сторон темноте.

Ровно в час ночи мирная тишина была нарушена. Слева по борту темноту перерезал трассирующий снаряд. Судя по всему, целили не в нас, а в идущую впереди 657-ю. Я еще никогда не видел летящих в мою сторону трассирующих боеприпасов. Признаюсь, зрелище было захватывающим. Он как-то лениво, вроде бы нехотя двигался все ближе и ближе, а потом, мерцая, пролетал мимо – мне даже показалось, что он нас обогнул. Позабыв обо всем, я смотрел на него во все глаза и даже разинув от изумления рот и очнулся только от рыка Корни:

– Боевая тревога! Рулевой – лево руля!

Пока я, еще не полностью пришедший в себя, пытался сообразить, что должен делать, и неуклюже сыграл тревогу, Корни уже установил пеленг, с которого велся огонь, лег на нужный курс и позвонил в машину, требуя все двигатели и полную скорость. Все происходило одновременно: на мостик выскакивали фигуры – Пик с шалыми глазами, вырванный из глубокого сна, за ним два артиллериста с «викерсов». В каждом расчете первые номера заняли свои места и ожидали новой информации. В нашем теперешнем положении – с танками, полными бензина, на палубе, которые не только делали нас более уязвимыми, но и сужали сектор обстрела палубных орудий, – перестрелка была для нас нежелательна. Я тупо пялился вперед. Огонь прекратился, а единственным свидетельством недавней атаки был разгоравшийся огонь на борту 657-й. Ее подбили! Я с ужасом подумал о хитросплетении соединительных труб между топливными баками и принялся молиться, чтобы они успели локализовать пожар достаточно быстро, чтобы он не перекинулся на горючее. Иначе, имея 8000 галлонов бензина на борту…