Канон - [2]

Настоящий провал у Уизли случился с Перси. Вот уж… Если б не знал точно от “Пиксей и Голиафов” о беспримерной верности мамы Уизли, то подумал бы, что у Молли были шашни с Питером Петтигрю. Тот ещё крысёныш получился. Зато потом — близнецы. Два бриллиантика яхонтовых. С волшебством, как и у остальных, не очень. Зато интеллекта, причем у каждого, даже больше, чем у Чарли. Пока Билл “шмыгает” вовсю, близнецы успели создать с нуля собственное дело и потихоньку выводят его на прибыль, и всё это — с шутками, розыгрышами и вообще бездной веселья, сопровождающего их повсюду. В общем, в семье — не без урода. Или двух.

И Рон. Дружище. Хитрый, злопамятный, завистливый, но в противовес этому всему — блестящий стратег. Последнее, кстати, исключительно на инстинктах. Поскольку в жизни, как ни крути, интеллектом, конечно, превосходит Перси, но ненамного. Кроме роскошной рыжей шевелюры Рон унаследовал от отца такие же блестящие способности к магии и ещё более огромную популярность у противоположного пола. Чего он не унаследовал, так это способности прилично вести себя в обществе. До встречи с демоном я воспринимал это, как естественное чудачество, но теперь…

И, наконец, последняя из Уизли. Рябая, нескладная девчонка, которая станет вот такой, — а тут стоит развести руки пошире, — бесформенной, запущенной толстухой, как её мать. В том, что станет и сомневаться не приходится. Как вспомню, что мне через два года это чудо целовать, так сразу и хочется или сдаться Волдеморту, или голову в петлю…. Если бы я ещё не был точно уверен, что не поможет. Как говорится, что написано пером, того из песни не выкинешь и Авадой не прикончишь. Если бы была возможность добраться до горла этой с-с-с-самки собаки, которая решила, что публика обрыдается от умиления, если именно на этом рыжем крокодиле и женится тощий кавайный очкарик — вот бы я насладился моментом!

В общем, и ей, как это описал бы Билл, “пропёрло”. Как только мама Уизли меня увидела первый раз, — ха-ха, на платформе Хогвартс-Экспресса, — тут же Рону было выдано задание. Ну, ещё бы, по поводу шансов найти для своей дочурки не то, что такого, как я, а хоть какого-нибудь, Молли иллюзий не питала. М-да. Хочется спросить, в чём я-то виноват, так толком ничего и не ответишь. Ни в чём. Просто, оказался не там в нужный момент, и — вуаля! Теперь меня зовут так же, как называются эти чёртовы скрижали! А ведь я — даже не он! Самое поганое, что теперь ничего не поделать, и мне приходится отыгрывать эту дурацкую пьесу, в которой моя жизнь расписана, как по нотам. Весь мир — театр, будь он неладен!

Сегодня, как раз, такой день, про который ничего не написано. А значит что? А значит — актёры отдыхают. Это с одной стороны. С другой — никакого предвидения ситуации. Вот взять, к примеру, рыжее семейство — жареный петух клюнул, и они потащили было меня на ярмарку. Ага, весь день видеть эту курносую рябушку рядом, терпеть её касания и прижимания! Ну, и реплики, конечно. Тот, кто думает, что блондинки — дуры, пусть перекинется парой слов с рыжей. Гарантирую перетекание мозга в разверзшийся вакуум. Спасибо, и даром не надо! К тому же, у меня другие планы.

Я бросил щепоть порошка в камин и ступил в круговорот прихожих и гостиных. Один раз даже пролетел мимо чьей-то спальни, успев показать счастливому парню большой палец. Вот, и моя остановка. Капюшон на глаза я накинул заранее, чтобы каждый встречный придурок не повторял с благоговейным придыханием:

— Гарри. Поттер. Гарри! Поттер! Гарри!!! Поттер!!!

До чего же меня измотало это постоянное назойливое внимание. Эй, люди, вам заняться, что ли, нечем? Да что я спрашиваю, конечно, нечем! Вон, открываешь дверь, а за дверью — как будто белая стена. Это не туман, это — жидкий промозглый воздух, лишающий человека ориентации, заманивающий в какую-нибудь канаву, и ласково принимающий жертву в холодные лапы смерти. Руки опять тянутся к горлу этой… Трудно, что ли, было поселить меня на Сицилии? Одно слово в книжке поменяла, и — бац! мне тепло и хорошо, а где-то в паре тысяч километров на север Волдеморт на радужном пони, сверкая красными глазами, несётся с чёрным копьём на белую ветряную мельницу!

Чёрта с два я найду эту проклятую гостиницу. Забодай меня единорог и бимбомбрамсель мне в глотку! Как можно жить в таком месте? Впрочем, лондонский смог — наименьшее из моих несчастий. Я осторожно перехожу улицу, вытянув перед собой обе руки. Ха-ха, очень смешно! Какие красивые искорки! И тягучий чугунный звон на всю улицу. И почти сразу, вторя ему, такой же, метрах в тридцати дальше по улице. И сдавленное сквернословие. А нечего руки расставлять шире, чем диаметр фонарного столба! В конце концов, Сценарий — Сценарием, а действие фундаментальных законов Вселенной вроде всемирного тяготения или Мёрфи-Паркинсона никто не отменял. Ещё и кровь из носу. Не сломал? Вроде, нет. Ничего, до свадьбы заживёт! До женитьбы на этой каракатице, чтоб она была здорова! А очки зря разбил, конечно!

— Окулус Репаро!

И зачем, спрашивается? Наверняка ещё во что-нибудь воткнусь. Вот, с-сссс!… Шайс-ссс-сен! Проклятая тачка уличного торговца с торчащими ручками! А я, как назло, боксёрский щиток в других штанах оставил! Согнувшись от боли, я рывком присел и, естественно, опять разбил очки, причём о ту же ручку. “Здравствуйте, девочки!” Теперь — дышать! Боец, ты же — мужик! Точно, был бы бабой, не сидел бы сейчас на корточках! Рядом в молоке тумана хихикал какой-то зловредный старикашка. Готов поспорить, что он как раз в этот момент наносит через трафаретик ещё одну перечёркнутую фигурку Поттера на свою телегу.