– Есть еще «Золотая кобыла», – добавил Комбижирик. – Для баб-с...
– Может, разгоним? – деловито предложил Ортопед.
– Миш, не надо, – попросил Денис. – Хорошо стоим... Ну зачем тебе драка?
Из-за поворота вывернул обшарпаный троллейбус с большой красной буквой «У» на месте номера и, странно вихляя, двинулся по улице.
– Ладно, не буду, – Грызлов решил послушаться более миролюбивого, чем он сам, друга. – Кстати, я тебе не показывал постановление по Глюку?
– Какое постановление?
– Судьи.
– Нет.
– Щас увидишь. Это, блин, нечто! – Ортопед хитро улыбнулся и отошел к «навигатору». – Я спецон даже десяток ксерокопий сделал!
Троллейбус немного увеличил скорость.
Браток наполовину залез в салон внедорожника, покопался где-то между передними сиденьями и помахал пачкой белых листов.
Троллейбус подъехал совсем близко и неожиданно вильнул вправо.
Ортопед захлопнул дверцу «линкольна» и периферийным зрением увидел надвигающуюся на него темную массу. В лобовом стекле кабины троллейбуса маячили два перекошенных от ужаса лица.
К счастью, тренированное тело реального пацана среагировало быстрее, чем Михаил соображал. Браток мгновенно подпрыгнул, уходя с директрисы движения электрической повозки, оттолкнулся руками от левого переднего крыла джипа, перекатился по капоту и рухнул в сугроб с противоположной стороны «навигатора». Ксерокопии постановления судьи Коган разлетелись во все стороны.
Троллейбус просвистел в миллиметре от борта внедорожника, снес боковое зеркало и, не снижая скорости, помчался дальше.
Пых, Комбижирик и Денис бросились к Грызлову.
Ортопед вскочил на ноги и погрозил кулаком удаляющемуся троллейбусу.
– Нет, вы видели?! – заорал браток, отряхивая снег с рукава. – Вы, блин, табличку на «рогатом» видели?! Совсем троллейбусники озверели!
– Какую табличку? – Пых поднял упавший радиотелефон.
– Под стеклом! – выкрикнул возмущенный Ортопед.
– Нет, – Рыбаков посмотрел на задние габаритные огни троллейбуса, напоследок мигнувшие красными всполохами в самом конце улицы.
– «Внимание! За рулем – ученик токаря!», – возопил Грызлов. – Я, блин, их всех поубиваю!..
* * *
«Неоплан» притормозил у ворот справа от эстакады, на которую заезжали пассажирские автобусы и маршрутные такси, почти уперся передним бампером в решетчатые створки и издал протяжный гудок.
Из приземистого строения, предназначавшегося для отдыха сотрудников охраны аэропорта, появился недовольный мужчина в зеленой «аляске», надетой поверх синей милицейской формы, вразвалку подошел к автобусу слева и костяшками пальцев постучал в окно водительской кабины, намереваясь выговорить обнаглевшему шоферу за то, что тот перепутал служебный въезд с парковкой.
То, что произошло дальше, в корне изменило отношение охранника к его внешне необременительным обязанностям.
Опустилось боковое тонированное стекло и между глаз раскрывшему было рот служащему Пулкова уставился ствол «Калашникова».
– Все понятно? – спросил человек в натянутой на голову черной шапочке с прорезями для глаз, высунувшийся из-за спины напряженного и бледного водителя. – Открывай калитку, сучок, или...
Охранник аэропорта моргнул.
– Считаю до пяти, – заявил террорист и положил руку на плечо шоферу. – У меня в автобусе двадцать детей. Я буду убивать по одному через каждые две минуты, если ты сейчас же не сбегаешь к себе в каморку и не нажмешь на кнопочку. Али не веришь? – террорист толкнул водителя. – Подтверди!
Шофер деревянно опустил подбородок. Служащий затравленно посмотрел на автобус, потом на взлетное поле и икнул.
– Раз, – сказал террорист и качнул стволом автомата. – Два...
– Я понял! – выдохнул охранник. – Сейчас, сейчас!
Зажужжали электроприводы ворот, и створки разъехались в стороны.
«Неоплан» медленно въехал на поле, перевалил через бетонную гребенку и повернул налево к зданию аэровокзала.
* * *
Только подполковник Огурцов впился зубами в бутерброд с ветчиной, помидорами и салатом, как телефон на его столе разразился дребезжащей трелью. Марк Антонович с трудом прожевал кусок, сглотнул и в раздражении схватил трубку.
– Слушаю!
Доклад подчиненного, минуту назад впустившего на территорию аэропорта автобус с террористами и заложниками, был краток, но эмоционален. Абонент дико визжал в микрофон и требовал надбавки за вредность. Из всего сообщения стража ворот вопросу произошедшего инцидента было посвящено от силы процентов двадцать слов, остальные же относились к условиям работы охраны и маленькой зарплате.
Сначала Огурцов подумал, что охранник нажрался и несет чушь.
Однако, повернувшись к окну, начальник линейного отдела милиции воочию убедился в обратном. Мимо пандуса грузового терминала медленно проплывал трехосный серо-синий двухэтажный автобус с тонированными стеклами.
Марк Антонович почувствовал, как у него между лопаток потекла струйка пота. Он швырнул трубку на рычаги, не дослушав претензии подчиненного, рванул ящик стола и выдернул из его недр потрепанный телефонный справочник, на первой странице которого значился прямой номер антитеррористичеcкoгo центра ФСБ.
* * *
«Неоплан» неспешно прокатился по седьмой ВПП, вернул на восьмую и остановился.
