Каникулы вне закона - [6]
Шлайн явился в знакомом старом реглане свиной кожи, поверх воротника которого до картуза «а-ля Жириновский» торчал мохеровый шарф. Из-под козырька стекла очков в платиновой оправе, если смотреть под определенным углом, отливали побежалостью. Как перекаленный на плите по забывчивости хромированный чайник. Ефим любил и умел портить хорошие вещи. В данном случае дешевыми пластиковыми стеклами — стильную титановую оправу.
В практику наших встреч не входили приветствия или обмен вопросами о близких. Приветствия не привились, а семейная жизнь каждого представляла заросшие крапивой развалины.
Мы прошли по бульвару до первого выхода, пересекли трамвайные рельсы и сделали пару сотен шагов в обратном направлении по тротуару вдоль старинных домов Чистопрудного бульвара. Мы вовремя увидели белый «Мерседес-600», круто тормозивший напротив стеклянной двери особняка, над которым ветерок морщил голубой казахстанский флаг. Отставив руку в сторону, дежурный посольства что-то объяснил приспустившему боковое стекло водителю, явно отгоняя от входа причалившую не по чину частную машину. Из неё один за другим, неловко ерзая на задницах, выбрались два полноватых господина и, совершив пробежку в десяток мелких шажков, исчезли за дверью. Семенили они лицом в нашу сторону.
— Разглядел, — сказал я Ефиму.
— Позавтракаем? — спросил он.
Ездил Шлайн на турецкой сборки «Рено-19-Европа», которую он оставил на торце бульвара. Я дотерпел, пока Ефим перейдет на вторую передачу, и только тогда напомнил про затянутый ручной тормоз.
Встречу, а заодно и прощание, Ефим предложил отпраздновать в «Кофейной» на Большой Дмитровке. Зная послеперестроечные денежные возможности ефимовской конторы, я бы охарактеризовал наш завтрак как загул: к кофе Ефим выбрал по пирожному на брата, сообразуясь, конечно, с их среднеарифметической ценой, а не моим или своим вкусами. Его прогрессирующая прижимистость в использовании казенных средств, с моей точки зрения, уже отдавала признаками мазохизма. Мне кажется, подобный финансовый стиль, если так можно сказать, неуклонно крепчал в его конторе после августа девяносто первого.
В сущности, говорить о деле не приходилось. Выплачиваемая вперед половина гонорара несколько дней как ушла на мой счет в Цюрихе, согласно стандартной практике наших отношений. Наличные на расходы и документы, с которыми предстояло проводить акции-вакации, лежали в пластиковом конверте с застежкой на кнопке, который Ефим и двинул мне по столу.
Подобного рода передачи Ефим также стандартно проводил в последний момент и либо на явочной квартире, либо на ходу. Мы не встречались в конторе Шлайна. Он знал, что я не отзовусь на приглашение в его кабинет, или где он там высиживал положенные часы, предвосхищая желания командования, расплетая интриги коллег и заплетая свои. Не пользовался Ефим в отношениях со мной и посредниками. Догадывался, что в этом случае я могу сдурить, может, и от страха, что наши отношения выйдут наружу, и разорву сотрудничество. Конечно, случались связники, но из разряда «шприцов одноразового пользования» и в счет не шли.
Издавна установилось незыблемое правило: в одном пространстве или одном времени Ефим Шлайн и Бэзил Шемякин формально не существуют. Таков, если угодно, наш боевой порядок.
Ефим, согласно уставу, если таковой имеется в его структуре, обязан проводить в жизнь свои планы чужими руками и из-за чьей-нибудь спины. То есть использовать для крупных дел нелегалов — людей с меняющимися именами и множеством документов, преимущественно наемников или завербованных, а по мелочам — личностей, именуемых в просторечье «стукачами». Это правило незыблемо, поскольку затеянная напрямую собственными кадрами игра может стать, говоря профессиональным языком, чувствительной — раскалится до уровня, когда на кон уйдет репутация конторы, а то и кого повыше.
Именно репутация. Жизнь отдельного человека или группы людей принималась в расчет Шлайном так редко, что можно сказать — никогда. Бывает, в качестве отвлекающего маневра он «выболтает» через пресс-секретаря пример доблестной суеты, назовет имярек супердобытчика данных, перехваченных на самом-то деле техническими средствами, использование которых и рассчитано утаить за этим именем, обычно придуманной личности. Или, скажем, шумно восславит происшествие столетней давности для прикрытия свеженького провала. Реальные же бойцы остаются в безвестности, трупы и искалеченные списываются независимо от количества и в абсолютной тишине.
Публикации павших героев-окопников невидимого фронта?
«Счас…», как сказал бы бомж контролеру в электричке.
Ефим Шлайн из окопа, тем более для броска во «взрывной бой», на бруствер не полезет. Он дает ускоряющий пинок под зад Бэзилу Шемякину, который и отправляется в рукопашную с вальяжной ленцой, прикрывающей на самом-то деле страх и паническую неуверенность в себе и компетентности командиров…
Кофе подали горячий и крепкий. Ефим, пошмыгивая носом, потягивал его, развалясь на стуле за дешевой пластиковой столешницей на железной подставке, с удовольствием разглядывая столько привлекательных женщин за один раз и в одном месте. Подобные выходы из боевых траншей в представлении Шлайна и составляли роскошную жизнь. Не сверхдорогие рестораны или отели и тому подобное, которые служили окружающей средой для оперативных действий, а именно бездействие даже в дешевом амбьянсе «Кофейной» на Большой Дмитровке.
В сборник Валериана Скворцова включены два романа. В романе «Укради у мертвого смерть» основные события разворачиваются в Сингапуре и Бангкоке. Мастер биржевых кризисов, расчетливый делец Клео Сурапато, бывший наемник-легионер Бруно Лябасти, рвущийся в воротилы транснационального бизнеса в Азии, финансист Севастьянов, родившийся в Харбине журналист Шемякин и другие герои романа оказываются втянутыми в беспощадную схватку вокруг выкраденных у московского банка нескольких миллионов долларов, возвращение или потеря которых в конце концов оказывается для многих из них вопросом жизни и смерти.«Одинокий рулевой в красной лодке» — роман, написанный на основе действительных событий.
«Сингапурский квартет», роман. Скрывающий свое прошлое российский финансист Севастьянов, выдающий себя за индонезийца биржевой бандит китаец Клео Сурапато, бывший капрал Иностранного легиона и глава охранного агентства немец с французским паспортом Бруно Лябасти, полушотландка-полукитаянка журналистка Барбара Чунг и другие герои романа втягиваются в схватку за миллионы московского холдинга «Евразия». Ставкой в борьбе становится жизнь её участников. Встречную операцию развертывают журналист и детектив-наемник, реэмигрант Бэзил Шемякин и его «подрядчик» полковник ФСБ Ефим Шлайн.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В горах Южного Кавказа отлажено работает загадочный финансовый имамат «Гуниб». Он занимается легализацией в Объединенной Европе денег — «переваренных» бюджетных, нефтяных, водочных, поступающих от торговли оружием и людьми, а также рэкета и контрабанды. Экспресс-отправка из Москвы в адрес имамата партии наличных оказывается «меченой» агентурой Европейской специальной комиссии по отмыванию денег. Полковник ФСБ Ефим Шлайн, отслеживая действия иностранной спецслужбы на территории России и пытаясь проникнуть в «Гуниб», исчезает.
Реэмигрант, бывший солдат Иностранного легиона и частный детектив международного класса Шемякин получает от полковника ФСБ Шлайна заказ подготовить покушение на генерала Бахметьева, прибывающего в Таллин с тайной миссией. Заказчик скрывает от исполнителя, что планирование убийства затеяно только как вариант возможных событий… Шемякин немедленно попадает под травлю со стороны российской контрразведки, спецслужб дальнего и ближнего зарубежья, а также калининградских сепаратистов, прибалтийской мафии и эстонских контрабандистов.Достоинство книги заключается не в одном лишь остро закрученном сюжете и наполненности ее неприглядными, как правило, замалчиваемыми реалиями из жизни в окопах «невидимых фронтов».Это настоящий роман о страдании, борьбе с хаосом и одиночеством современной жизни, о защите человеком своего достоинства, о праве на безопасность не только государства и сильных мира сего, но и простых людей.
В феврале 1979 года части китайской армии перешли границу Социалистической Республики Вьетнам Началась агрессия, развязанная Пекином против соседнего государства В результате ожесточенных боев вьетнамский народ изгнал захватчиков с территории СРВАвтор книги журналист-международник В H Скворцов находился в течение всей войны на линии огня В брошюре он рассказывает о том, что видел собственными глазами о боях, в которых вьетнамские командиры, солдаты, ополченцы громили врага, о мужестве гражданского населенияНаписанная в форме журналистского очерка, книга адресована широким кругам читателей.
Для европейца или американца что японец, что китаец, что кореец — все на одно лицо. Иногда подобная ошибка может привести к трагическим и непредсказуемым последствиям, как это случилось в Сиэтле при судмедэкспертизе тел пары наемных киллеров. Казалось бы, мелочь, однако, подобно маленькому камешку, скатившемуся с вершины горы, она едва не привела к лавинообразному развитию событий, грозящему величайшей катастрофой в истории США и гибелью десятков миллионов американских граждан. Но на пути злодеев и убийц вновь встают несравненный Дирк Питт, его бесстрашные дети-близнецы и неизменный напарник Ал Джордано.
Запланированный на сегодня учебно-испытательный полет истребителя-перехватчика СУ-27, пилот майор Хорев, был и сам по себе необычным, не говоря уж о намерениях майора. Распад СССР и экономический кризис не обошли стороной и армию, которая страдала ныне не только от отсутствия военной доктрины и мотивации, но и материальных средств. В связи с этим конструкторская и исследовательская работа в авиации почти прекратилась, что лишь делало сегодняшний полет ещё более примечательным. За счет модернизированных двигателей АЛ-31Ф-2 и увеличенных топливных баков на наружной подвеске, истребитель-перехватчик СУ-27 получал возможность находиться в воздухе до девяти часов, поддерживая скорость несколько меньше 1М.
Очень нравилось богатенькому бизнесмену Александру Юдину быть монгольским ханом – грабить, жечь, насиловать… Душа, истосковавшаяся по особым ощущениям, ликовала. Поэтому, когда экстрим-агентство "Сламбер" предложило ему побыть крутым гангстером, он с радостью согласился. В черном костюме и черных же очках, в лихо заломленной шляпе он ворвался в банк, размахивая пистолетом, и вскоре вышел оттуда с чемоданом денег и горой трупов за спиной. Ничего, что все это – игра, зато нервы щекочет что надо. Но очень скоро Юдин понял, что это была вовсе не игра.
Жизнь не любит компромиссов, она требует прямого и точного выбора. Особенно в любви. Но Ольга никак не может решить для себя, кого она больше любит – своего жениха Глеба или друга Сергея, вернувшегося из Чечни. Значит, придется выяснять отношения самим мужчинам. И они выясняют. С помощью оружия. Глеб ранил из пистолета Сергея, и Ольге пришлось спрятать преступника. Однако Сергей решил, что должен разобраться с ним, и начал поиски обидчика. Теперь Ольге все же придется сделать свой выбор. Но когда в ее руки попадает злосчастный пистолет, она делает уж совсем роковой шаг…
На что только не пойдет человек, чтобы похудеть, провести генеральную чистку организма и вернуть утраченное здоровье! Он даже соглашается на абсолютно экстремальные меры: например, пойти в многокилометровый поход на выживание без запасов еды и воды – питаться ягодами, грибами, травой, пить из рек и родников. Чудовищная встряска для организма, не так ли? Но кто бы знал, какое это испытание для нервной системы! Ибо для одних этот поход – запредельные физические нагрузки плюс жесткая диета, а для других – железное алиби, возможность скрыться от милиции и даже свести кое с кем счеты…
Роман создан на основе сценария известного писателя, автора многих популярных произведений А. Маклина. А. Маклин умер в 1987 году. Еще при жизни А. Маклина некоторые его сценарии, написанные для Американской кинокомпании, были опубликованы как романы в обработке Дж. Дениса. После смерти А. Маклина это дело продолжил А. Макнейл.