Каникулы строгого режима - [17]

* * *

«День открытых дверей» в колонии строгого режима выдался теплым и безоблачным, что говорило об одобрении мероприятия высшими силами, отвечающими за погоду. Само собой, двери открывались лишь для высоких гостей и родственников заключенных.

Почетные гости и руководство лагеря разместились в VIP-ложе, специально построенной перед плацем. Родственники могли полюбоваться зрелищем, стоя за съемными ограждениями, под контролем суровых бойцов внутренних войск и собак. Безопасность прежде всего! Людишки в лагере разные, никаких гарантий, что в порыве нахлынувших родственных чувств кто-нибудь не захватит заложников. А потом не потребует вертолет, загранпаспорт, мешок денег и косяк с травкой. На вышках к обычным охранникам в честь великого праздника добавили снайперов. На случай, если кто-то забудет сценарий феерии и начнет импровизировать. Тьфу-тьфу, в прошлые разы никто не забывал, помня о комфорте штрафного изолятора, но лучше подстраховаться…

Ложу, фасад штаба, а также ворота шлюза украшали воздушные шарики трех государственных цветов, приобретенные по бартеру в Тихомирске (выменяли на пару гробов). Приветствие «Добро пожаловать!» освежили и обрамили лапником. Подновили свежей побелкой поребрики, трибуну, фонарные столбы и даже колючую проволоку. Важно создать настроение.

По плохо проверенной, но красивой легенде, именно в этот день в далеких двадцатых несгибаемый борец со шпионажем и преступностью Феликс Эдмундович Дзержинский своей железной рукой поставил размашистую подпись под приказом о создании тихомирской колонии строгого режима — оставшиеся от бесчеловечного царского режима каторги явно не справлялись с нагрузкой. Приказ давным-давно сгинул в ведомственных архивах, но легенда передавалась от поколения к поколению, пока не дошла до Николая Филипповича Вышкина — человека и патриота, решившего увековечить сие знаменательное событие.

Сегодня он лично встречал гостей (хотя обычно делегировал эту честь замполиту) и лично вручал каждому подарки — резные шкатулочки и подносы, лично провожал в ложу. Гостей, в отличие от родственников, не обыскивали. Родственники ведь тоже попадаются разные — могут, прикрываясь праздником, пронести кило-другое героина, а то и пугач огнестрельный для бытовых нужд. Правда, обыск (досмотр) проходил в радостной атмосфере, с веселыми петросяновскими шутками, и не унижал человеческого достоинства. А детям дарили петушки-леденцы местного, лагерного, производства.

Плац с противоположной от зрителей стороны оградили высоким забором. Это делало его похожим на сцену большого летнего клуба. За забором ждали своего часа будущие звезды шоу, повторяя разученный текст и поправляя костюмы. Для некоторых сегодняшнее представление было дебютом, и, естественно, самодеятельные артисты волновались, особенно учитывая, что наиболее отличившимся было обещано условно-досрочное освобождение. Правда, большинство относилось к мероприятию с прохладцей и участвовало в нем только ради родственников. Стоит ли говорить, что труппа состояла исключительно из активистов. Блатного или мужика за участие в предстоящем спектакле могли вызвать и на суд чести.

Испытывал волнение и Николай Филиппович. К сожалению, ему не удалось провести генеральную репетицию — срочно вызвали в Тихомирск на совещание. Что ж, придется играть с колес. Как фронтовые агитбригады.

Когда стрелки лагерных часов сошлись в верхней точке и гости расселись по местам, он вышел на плац и запустил в воздух зеленую ракету, возвещая о начале торжества. Публика дружно захлопала. Приветственный спич Вышкин решил оставить на потом, ему не терпелось представить на суд свое детище, поэтому он сразу вернулся к гостям и уселся рядом с начальником управления, его женой и малолетней дочкой. Кум Гладких, как и подобает «рыцарю плаща и кинжала», незаметно пристроился сзади, за спинами руководства.

Из-за кулис-забора появился ведущий — бойкий парень, осужденный за мошенничество в особо крупных размерах. Задолго до праздника ему велели отращивать волосы, чтобы потом подстричь и причесать под русского крестьянина, повязав тесемку вокруг лба. С париками в зоне было напряженно. Как, кстати, и с театральным гардеробом. Поэтому если ведущий и походил на крестьянина, то только на крепостного, причем у промотавшегося вконец помещика. Хотя рубаху, сшитую из грубой мешковины и украшенную пестрыми заплатками, постеснялся бы надеть даже крепостной.

В одной руке крестьянин сжимал фанерный серп, во второй микрофон. Радиоаппаратуру взяли напрокат в Тихомирске, с лагерным мегафоном ведущий бы смотрелся не столь эстетично.

— История земли Российской!

Размашистый взмах серпом — условный сигнал звукорежиссеру, отвечающему за музыкальное сопровождение. Грянули Глинкой динамики! И понеслось!.. «Идущие на смерть приветствуют тебя!»

Первыми на плацу появились древние землепашцы. Подразумевалось, что в те далекие времена землю пахали в набедренных повязках. Двое бородатых доходяг тащили на веревке борону-суковатку, еще двое шли следом и вяло стучали по асфальтовому плацу мотыгами. Тощие торсы синели от наколок, а бледную спину одного из пахарей украшал жалостливый лозунг «Всю кровь выпили менты», читаемый даже со зрительских мест. Что свидетельствовало о наличии органов правопорядка уже при первобытно-общинном строе.