Каникулы на колесах - [28]

Перед мостами и при появлении встречной машины дедушка заметно напрягался, но к рулю не притрагивался, он только держался начеку, чтобы мгновенно помочь мне, если понадобится. Но я вел автомобиль уверенно, не виляя.

Километровые столбики один за другим оставались позади. Я рулил по гладкой дороге, и было до того хорошо, что мне хотелось петь. Теплый ветерок ласково гладил лицо, ерошил волосы. «Мышка» чутко отзывалась на малейший поворот руля. Мимо проносились припудренные желтой пылью лесополосы, пересохшие от долгого зноя кукурузные поля, серые телефонные столбы, на которых важно восседали грачи и ястребы.

Я готов был мчаться так до самого вечера. Но движение на шоссе стало плотнее. Мы уже приближались к Херсону. Дедушка снова сел за руль.

— А у тебя неплохо получается, Дикий Кот, — похвалила меня Наташка.

Я просиял от гордости.

Полевой суд

— Обвиняемый, встаньте! Признаете себя виновным?

Я встал с канистры.

— Нет, не признаю. С какой стати?

— Ясно. Садитесь.

Я снова плюхнулся на канистру, заменявшую скамью подсудимых. Прямо передо мною с самым торжественным видом сидел Великий Змей, председатель полевого суда. По правую руку от него расположился член суда Белый Медведь. Прокурорские обязанности выполнял Черный Гепард. Моим адвокатом и защитником вызвалась быть Бледнолицая Сквау. Соленая Вода и Черная Молния составляли публику. Между мной и судьями лежало вещественное доказательство совершенного преступления — огромная янтарная гроздь винограда.

Час назад я отправился с места нашего ночлега побродить по окрестностям. За дорогой по склону широкого оврага раскинулся необозримый виноградник. Тысячи белых железобетонных столбиков несли на себе проволоку, сплошь увитую виноградными лозами. Сквозь зеленые листья всюду проглядывали налитые соком тяжелые прозрачные гроздья. Сколько же их тут было! Дразня взгляд, они так и просились в руки. Неудивительно, что ноги сами принесли меня к соломенному шалашу, возле которого, сидя по-турецки, дремал старичок с ружьем. Услышав мои шаги, он очнулся, поднял голову.

Около старичка лежала на солнцепеке остроухая рыжая собачонка, очень похожая на лисицу. При моем появлении она навострила уши, но не тронулась с места. Как видно, ей было лень даже залаять.

— Ух, сколько же у вас винограда, дедушка! — сказал я, чувствуя, как неестественно звучит мой голос. Но я и вправду в жизни своей не видел такого изобилия. И где бы я его мог видеть? Не в магазинах же Москвы. — И какой спелый! А уж наверное вкусный-превкусный… — с тяжелым вздохом добавил я.

— А ты покуштуй, хлопче, — приветливо отозвался старичок.

Я опасливо покосился на ружье и на собаку. Шутит сторож? Не разыгрывает меня?

— А… а можно? — неуверенно спросил я, облизывая бухие губы.

— А хиба ни? — повернулся ко мне всем телом сторож, откладывая ружье в сторону, с трудом поднимаясь на ноги. — Чы наш колгосп обидние, коли малэ хлопьятко зъисть гроно. Та на здоровьячко! Шкодить тилькы не треба. Ось яка гарна ягода уродылась! — показал сторож на громадную виноградную кисть, бережно потряхивая ее в руке.

После таких слов мне оставалось только сорвать самую спелую и большую гроздь. Что я немедля и сделал.

— Спасибо вам, дедушка! — искренне поблагодарил я доброго старика.

— Звидкиля едете?

— Из Москвы, дедушка.

— Ось бачиш! Там же, мабуть, нэмае вынограду?

Мне вспомнились бесчисленные ларьки на московских перекрестках и возле станций метро; прилавки фруктовых магазинов, заваленные осенью зеленым и черным молдавским, крымским, болгарским виноградом. Сказать правду? Но как разочаровывать такого симпатичного дидуся? И я немножко покривил душой, ответил дипломатично:

— Откуда там настоящий виноград? Нет, есть, конечно, много даже, но не такой. Мелкий, кислый… Куда ему до вашего!

Старичок весь расплылся в улыбке, благосклонно покивал мне головой вслед.

Свою добычу я в целости и сохранности доставил на стоянку, чтобы честно угостить всех. Но мое появление с аппетитной гроздью было расценено совершенно неожиданным образом, совсем не так, как я предполагал. Оваций не последовало.

— Дикий Кот, ты ли это? — укоризненно воскликнула мама.

— Налицо хищение социалистической собственности. Сиречь — мелкая кража, — быстро квалифицировал мой подвиг папа.

— Я думаю, широкая общественность не может равнодушно пройти мимо такого возмутительного правонарушения, — поддакнул дедушка.

И Великий Змей туда же!

— Значит — суд. Иначе народ не поймет нас. Поскольку мы находимся в поле, то — полевой суд, — молниеносно подвел итог прениям папа.

Так я предстал в то утро перед полевым судом. Наташка помирала от смеха. Но судьи сохраняли полную серьезность. Вместо судейской мантии дедушка накинул на себя ремонтный халат с масляными пятнами на полах, а голову повязал на восточный манер полотенцем. Все тот же Атлас автомобильных дорог с успехом заменил ему свод законов.

— Слушается дело по обвинению Алика Нарина, по кличке Дикий Кот, ранее не судимого, не привлекавшегося, не бывшего за рубежом, в хищении колхозного винограда, — нарочито гнусавым голосом провозгласил председатель суда. Дедушка надел очки, полистал для видимости Атлас и важно добавил. — По статье четыреста восемнадцатой Уголовного кодекса, параграф шестой. Обвиняемый, что вы можете сказать по данному делу? Предупреждаю — чистосердечное раскаяние облегчит вашу участь.