"Канцелярская крыса" - [2]

— Это поможет?

— Главное, разбавлять его джином в нужной пропорции. Не волнуйтесь, Новый Бангор — вполне милое местечко, если обвыкнуться. Здесь нет малярии, а это уже многого стоит, уж поверьте.

— Не сомневаюсь, что в этой части света даже малярию приходится доставать с трудом…

Офицер с удовольствием рассмеялся. Зубы у него были крупные и белые, как выбеленные океаном кости китов.

— Сберегите свое чувство юмора, приятель. Здесь такого не найти, английский товар… Вы из Лондона?

— Да.

— Я отчего-то так сразу и подумал. Странно, ваше лицо мне незнакомо. А я думал, что видел всех пассажиров на «Мемфиде».

— Признаться, большую часть времени я проводил в своей каюте. Эта качка и, знаете, океанский воздух…

— Да, нашу старушку «Мемфиду» качает, как ирландского пьяницу в пятничный вечер, это правда. Простите, как вас зовут?

— Уинтерблоссом, — Герти улыбнулся, как и полагается вежливому молодому человеку, каким он себя искренне считал, — Гилберт Уинтерблоссом.

— Что ж, мистер Гилберт Уинтерблоссом, желаю вам приятного отдыха в Новом Бангоре!

Герти нахмурился, немного уязвленный. Он знал, что его молодость подчас слишком бросается в глаза, несмотря на строгий деловой костюм и шляпу-котелок, как и к тому, что она часто производит невыгодное впечатление на собеседника. Наверняка этот офицер решил, что Герти относится к тому сорту молодых людей, что колесят по колониальным городам южного полушария, мня себя поэтами в поисках вдохновения, но на деле оказываются самыми легкомысленными гуляками.

— Я здесь не для отдыха, — внушительным тоном заметил Герти, немного надвигая котелок на глаза, чтоб выглядеть солиднее.

— Никогда бы не подумал, что вы здесь по делам службы. Вы торговый агент? Каучуковые плантации? «Рэндольф и сыновья»?

— Нет, не имею никакого отношения к торговле.

— И вы не инженер?

— Я деловод.

— О, — сказал офицер.

Это «О» показалось Герти окружностью увеличительного стекла, сквозь которое его вежливо рассматривают, от подметок начищенных лаковых ботинок до верхушки котелка.

— Извините, — сказал наконец офицер, — Редко приходится видеть здесь на палубе клерка. Не самая ходовая профессия на острове, если позволите заметить.

Извинялся он зря, в его тоне не было ничего оскорбительного. А вот во взгляде промелькнула толика легкой презрительности. Для расшифровки которой Герти не понадобилась бы энциклопедия всех видов человеческой презрительности.

Этот офицер, пропахший океаном и табаком, отлично сложенный, чувствующий себя как дома на скрипящей и обжигающей палубе, не мог испытывать иного чувства к племени деловодов — прикованных к печатным машинкам рабов пыльных контор. Он был слеплен совсем из другого теста, вероятно, из того, из которого выпекают дубовой твердости корабельные галеты. Если так, Герти на его фоне должен был выглядеть рассыпчатым пшеничным бисквитом.

Герти постарался незаметно расправить плечи и придать лицу несколько расслабленное выражение.

— Все в порядке, нашествие деловодов на остров не причинит серьезного вреда, — сказал он небрежно, — В конце концов, надо же чем-то платить за отсутствие малярии?

Офицер улыбнулся шутке, как улыбаются люди, многое время проведшие наедине с океаном, широко и открыто. Болтая с ним, Герти старался уверить себя, что вовсе не тянет время, отсрочивая тот момент, когда ему придется ступить на узкую ленту трапа, подвязанную к борту подобно переломанной руке на повязке.

По трапу уже бежали матросы и портовые рабочие, тащили какие-то звенящие ящики и свертки, сдавленно ругались, обмениваясь шутливыми тычками и замечаниями. Портовые краны неспешными стервятниками разворачивались, издавая отрывистые возгласы хриплыми железными голосами. Чайки хлопали крыльями над океанской гладью, напоминая ворох вытряхнутых с небес плохо выстиранных полотенец.

В порту кипела работа, оживленная, полная звона, гомона и суеты. Работа, которая мгновенно поглотила всех присутствующих, но никак не затрагивала Гилберта Уинтерблоссома, обтекая его, как вода в ручье обтекает валун.

— И надолго вас сюда? — спросил офицер с необычным для постороннего человека участием.

Герти пожал плечами.

— Бессрочно. Вполне может быть, что я и состарюсь на этом острове.

— Во имя Святого Павла! Что в наше время надо натворить в метрополии, чтоб заработать подобную ссылку? — притворно испугался его собеседник.

— О, это не наказание. Я сам выбрал Новый Бангор в качестве места службы. Мне показалось, это отличный способ набраться новых впечатлений.

— На счет впечатлений можете быть спокойны. Новый Бангор предоставит вам исчерпывающий список. В какой-то момент вы даже можете решить, что с избытком. Но неужели вам не тяжело было оставлять Лондон?

— Каждому плоду приходит время оторваться от ветки, — Герти попытался изобразить короткий вдохновенный жест, чему сильно помешал прижатый к боку увесистый саквояж, — Лондон, бесспорно, хорош, но весь свет на нем клином не сошелся, верно?

— А семья? Вы уверены, что она переживет долгую разлуку так же безболезненно? Впрочем, вы молоды и, должно быть, еще не женаты.

Герти немного помрачнел. Он привык к тому, что выглядит излишне моложаво и терпеть не мог разговоров о своем возрасте.