Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг - [20]

Девушка послала Йону воздушный поцелуй и подмигнула.

— Все-таки ты такой милашка, — засмеялась она. — Идем уже.

Не дожидаясь, она свернула в один из проемов. Йон невольно восхитился. Несогласные не придумали ничего умнее, чем подсунуть девицу со смазливой мордашкой, чтобы та втерлась к нему в доверие и склонила на их сторону. Наверняка это не единственное, на что они рассчитывают, но самые простые планы имеют больше всего шансов на успех. В качестве кнута он получил чипы, запрограммированные причинять ему нечеловеческую боль, в качестве пряника — Мору.

При этом она прекрасно понимала, что он также будет завоевывать ее расположение, и подыгрывает ему. Все ее полуулыбки, нежный шепот, даже сбившееся дыхание в ответ на пламенные речи — все это ненастоящее. Но та страсть во взгляде, когда Мора говорила о системе, искренняя нетерпимость и стремление к разрушению — вот они настоящие. Чистая, незамутненная ненависть всегда притягивает. В такую ненависть можно даже влюбиться.

Йон свернул за девушкой, и рот моментально наполнился слюной. Тяжелый хлебный запах напрочь отбивал желание думать о чем-либо кроме еды. Мора распахнула дверь и прошла внутрь. Помещение столовой было не таким большим, как предполагал инспектор. Впрочем, ему до сих пор не удалось выяснить точное число несогласных, проживающих в бункере. Сейчас внутри, рассевшись за сотней маленьких столиков, расставленных по всей площади, сидело около трех или трех с половиной сотен людей. Можно было бы зафиксировать то, что он сейчас видел, на сетчатку и позже вернуться, чтобы проанализировать, но Йон не смог.

Ученик Канцлера, прошедший шесть лет обучения в кадетском корпусе Канцелярии и несколько лет в магистрате, неподвижно застыл у входа, глядя на ближайший столик. За ним сидела молодая русоволосая женщина, а рядом с ней — мальчик лет девяти-десяти. Он жевал хрустящую булку и громко чавкал, а женщина тихонько ругалась, смахивала крошки с его рубашки.

Когда Йон понял, что уже минуту не двигается с места, он вздрогнул и начал озираться по сторонам. Равномерный гул голосов детей и взрослых, стук ножей, ложек и вилок тут же вторгся в сознание, будто до этого кто-то просто выключил звук.

— Какое… странное… место, — он повел плечами, стараясь не показывать своей растерянности, но видеть, как почти за каждым из столов сидят вперемешку дети и взрослые, было ненормально.

— Идем сюда, — Мора подвела его за руку к небольшому столику в дальнему углу зала. Серая потертая скатерть была залита каким-то ярким соусом, но, кажется, девушку это не смущало.

Йон послушно уселся, оглядываясь по сторонам.

— Святая Бюрократия… Сюрреализм какой-то… — хрипло пробормотал он. — Никогда не любил фильмы, созданные на заре кинематографа, но у меня стойкое ощущение, будто я попал в какую-то на редкость скверную картину, эдак века из двадцать первого.

Мора посмотрела на него сочувственным взглядом. Отошедшее было на второй план раздражение вспыхнуло с новой силой. Она что, жалеет его?!

— Я на минутку, — она шепнула это раньше, чем Йон успел сказать какую-нибудь гадость.

Чтобы взять себя в руки, он закрыл глаза и послал несколько мысленных команд к имплантам. Разворачиваемая им сеть из миниатюрных передатчиков, разбросанных по всему бункеру, была еще далеко не полной. Каждая антенна собирала информацию о месте, где она находилась, и с помощью радиолокации составляла план небольшого участка местности. Обработка полученных картинок хорошо отвлекала от мыслей о неряшливом ребенке и его ругающейся матери.

Строки данных сменились схемой комнаты, в которой Йон сейчас находился. Слева к нему приближалась Мора, а сзади — еще какая-то женщина. Шла она медленно, останавливаясь через каждый шаг, и, судя по поступающим данным о частоте ее сердцебиения, была сильно взволнована. Чтобы подготовиться, было бы не лишним определить, видел ли он ее раньше, но система распознавания пока что работала очень медленно.

— Ты уснул? — Мора толкнула его в плечо, ставя широкий поднос на стол. — Вот уж не думала, что так просто застать тебя врасплох.

— Кажется, мы будем обедать не одни, — Йон выдвинул еще один стул и чуть двинулся в сторону.

— Ты о чем это? — нахмурилась девушка.

Он загадочно улыбнулся, снимая с подноса тарелку с ароматным кремовым супом. Йон не очень-то любил грибы, но, судя по тому, что принесли на обед, это была одна из немногих культур, способных произрастать в подпольных условиях. В ней у несогласных не было недостатка.

— Вы не против, если я присяду?

Мора неприязненно оглядела вставшую рядом с ними женщину и уже открыла было рот, чтобы ответить, как ученик Канцлера опередил ее:

— Если сидеть за одним столом с мерзкой тварью вам будет не в тягость, то милости прошу.

— Я не…

— Вы не что? — он насмешливо приподнял одну бровь.

Перед ним была та самая женщина, которую генерал Славий приводил к нему в камеру.

В прошлый раз Йон не мог видеть ее лица, поэтому теперь неспешно скользил по ней взглядом.

После окончания основного курса учебы, его отправили на стажировку к инспекторам третьего уровня. Он пробыл там месяц, после чего приступил к следующему этапу занятий. Поскольку уже тогда он был достаточно выдающимся на общем фоне учеником, то и отношение на стажировке было к нему соответствующее. Его даже взяли в один из рейдов, чтобы показать, как живут несогласные. Маленькая деревушка за реликтовым лесом. Прийти в нее и уйти оттуда мог любой желающий, но, несмотря на это, ее все равно считали резервацией. Там проживали те, кто по тем или иным причинам выступал против основной политики ЛиДеРа. Официальные власти не вмешивались в происходящее внутри. Люди делали свой выбор, отправляясь жить туда. Ни полиция, ни администрация не имели доступа. Никто не имел, кроме Канцелярии.