Канатоходец - [90]

Шрифт
Интервал

. Он, так же как и она, не признал себя виновным, на допросах отвечать отказался, чтобы лишить репрессивные органы возможности использовать что-либо из его ответов в качестве показаний. Их судила Военная Коллегия Верховного Суда СССР во главе с Ульрихом. Вся процедура суда, предварительно документально заготовленная, занимала 20 минут и проходила без свидетелей, без защиты, без права на апелляцию, так как приговор подлежал немедленному исполнению. А родственники по официальным каналам получали из ЗАГСа документы о смерти в местах заключения с указанием произвольной даты. Под грифом «Секретно» поступал запрос из КГБ, и надлежащий документ, не имеющий ничего общего с правдой, изготовлялся государственным учреждением. Они лгали, когда хотели, сколько хотели и кому хотели. Во имя чего?! Не мешало бы узнать и об этом.

Рассказывая о Назарове, я не могу не упомянуть о том, что он был прощен всеми пострадавшими еще тогда, когда они надеялись сказать ему об этом лично. Но он тоже был расстрелян (в следственных материалах есть документ посмертной экспертизы, согласно которой Назаров страдал тяжелым психическим заболеванием. Если это можно было установить посмертно, то как же можно было не установить это во время следствия?!).

Я не знаю, сколько всего людей было арестовано по делу анархо-мистиков в 1936/37 гг., но знаю, что расстреляно было 9 человек (среди которых был и известный анархист-математик — Д. А. Бем) — все те, кто обвинялся в терроризме и кого судила ВКВС СССР.

Большая группа обвиняемых, судимая Особым Совещанием, получила пятилетний срок ИТЛ, превратившийся для тех, кто смог выжить, в продленный лагерный срок и вечную ссылку. Реабилитацию некоторые из уцелевших получили в 50-х, другие только в 60-х годах[227].

Итак, за что же все-таки погибли Тамплиеры наших дней? В первоисточнике — апокрифе от Филиппа мы находим такие слова [Свенцицкая и Трофимова, 1989]:



Они, будучи анархистами, хотели обнажить корень зла, пробудившегося в идее кровавой диктатуры, направленной, как казалось тогда многим, на благо социального переустройства мира.

9. Занавес опустился

думаю обо всех погибших.

Замок Шенон — мне пришлось побывать в этой старинной крепости французских королей, которая возвышается над землей, уходящей за горизонт. Кругом все цвело, благоухало, ликовало. В этом замке когда-то Жанна Д'Арк, ведомая голосами, узнала переодетого короля… В этом замке на центральной площадке в толстенной круглой башне с каменным полом сидели прикованные цепями к стене Великий магистр Ордена Тамплиеров Жак де Молле и протектор Нормандии Жеффруа де Шарню. В марте 1314 года король Франции Филипп Красивый вместе с Папой сожгли их на медленном огне на площади Парижа.

Разгром Тамплиеров был крупнейшим событием XIV века. Вот как откликнулся на него современник — Алигьери Данте [Данте, 1961]:

Божественная комедия. (Чистилище.

После разгрома Ордена уцелевшие рыцари нашли новые — скрытые формы существования, продолжая активно участвовать в развитии европейской культуры. Эта тема обстоятельно рассмотрена в книге [Baigent, Leigh, Lincoln, 1989].

Через 623 года опять умирают те, кто назвал себя Тамплиерами, но теперь не публично, а под грифом «Секретно».

Почему понадобилась их смерть?

Почему тайная?

Нелепость обвинения уже и тогда была очевидной.

Как можно было допустить, что мистический анархизм — движение духовное, исповедующее ненасилие, — может опуститься до террора? Обвинение было нелепым и просто с географической точки зрения, так как Солонович А. А. не мог возглавлять террористическую деятельность организации, главой которой он якобы являлся, хотя бы потому, что находился в ссылке в селе Каргасок Красноярского края, которое было недоступным зимой и труднодоступным летом. И Иосиф Шаревский не мог быть отправлен Солоновичем в Москву с целью организации террористических актов уже потому, что находился под непрестанным надзором и его контакты с Москвой были ограничены стокилометровой зоной.

Чем было продиктовано стремление уничтожить само движение такого рода? Вопрос уместен здесь и потому, что в материалах следствия имеется указание на то, что принадлежность к Ордену не являлась уголовно наказуемой.

Передо мной книга С. Н. Канева [1974]. Там приводится много интересных данных и упоминается мистический анархизм и А. А. Солонович. Но заканчивается книга утверждением о том, что анархизм в России изжил себя[230], а вовсе не был подавлен.

Автору книги здесь можно сказать только одно:



написал эту работу в память о погибших, об их разрушенном деле, изничтоженных трудах. Мой текст не полон. Хотел бы, чтобы нашлись и другие, способные рассказать и дополнить мною упущенное. Я был близок к этому движению в течение 10 лет, но был еще слишком молод и стоял только у преддверья. А надо всем тяготел, с одной стороны, ограничивающий эзотеризм, с другой — суровая конспирация, разобщавшая нас.


Еще от автора Василий Васильевич Налимов
Разбрасываю мысли

Автор приглашает читателя к размышлениям на философские темы, касающиеся сущности мира и человека, к творческому поиску в пространстве смыслов, устремленных к потенциальному богатству Будущего. Основные темы книги: смысловая природа личности, вероятностная модель сознания, биологический эволюционизм как творческий процесс, мир как геометрия и мера, философское запредельное – проблема личностной теологии.Методологическое умение автора позволяет ему соединять области рационального и нерационального, открывая новые перспективы и методы постановки вопросов.


Спонтанность сознания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Высочайшая бедность. Монашеские правила и форма жизни

Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Письмо в 2051 год

Автор пишет письмо-предвидение себе 75-летнему... Афористичная циничная лирика. Плюс несколько новых философских цитат, отдельным параграфом.«...Предают друзья, в ста случаях из ста. Враги не запрограммированы на предательство, потому что они — враги» (с).


Право, свобода и мораль

В этой книге, отличающейся прямотой и ясностью изложения, рассматривается применение уголовного права для обеспечения соблюдения моральных норм, в особенности в сфере сексуальной морали. Эта тема вызывает интерес правоведов и философов права с публикации доклада комиссии Вулфендена в 1957 г. Настоящая книга представляет собой полемику с британскими правоведами Джеймсом Фитцджеймсом Стивеном и Патриком Девлином, выступившими с критикой тезиса Джона Стюарта Милля, что «единственная цель, ради которой сила может быть правомерно применена к любому члену цивилизованного общества против его воли, – это предотвращение вреда другим».


Искусство феноменологии

Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.


Полное собрание сочинений. Том 45. Март 1922 ~ март 1923

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Актуальность сложности. Вероятность и моделирование динамических систем

Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.