Канатная плясунья - [161]

– Вы обычно не проявляете столь бурной радости при победе, – сказал лорд Уильям. – Поделитесь же со мной этой шуткой. Я не хотел бы смеяться, пока не узнаю, не я ли сам объект насмешек.

– Я и сам этого не знаю, – сэр Харри вытер глаза. – Но я въехал в эти ворота в ожидании, что не успею досчитать до десяти, как на нас набросятся воины Орина. Я думал, столь слабая защита была предусмотрена Орином, чтобы заманить нас в ловушку.

Вслед за этим последовало молчание, затем лорд Уильям спросил:

– Но это не так?

Сэр Харри снова засмеялся.

– Нет! Все обитатели Марстона, за исключением наших людей, переодетых артистами, лежат кто где и у всех жуткая рвота. Если к этому приложили руки вы, мой лорд, я хотел бы, чтобы вы в этом признались, и я не мучился больше неопределенностью.

– Рвота, – повторил лорд Уильям, потом нахмурился. – Не будь идиотом! Эта не моих рук дело, но если бы это сделал я, ты бы скорее проклял меня за то, что я предупредил тебя об этом, чем выражал недовольство, что я этого не сделал. Неужели было бы лучше ворваться в поместье и убедиться, что мой трюк не сработал и ты совсем не подготовлен к столь сильной атаке?

– Нет, мой лорд, – пробормотал сэр Харри, понимая, что лорд Уильям и в самом деле прав, и стыдясь, что не понял этого раньше.

На лорд Уильям смотрел мимо него на Марстон, и выражение его лица становилось все более мрачным.

– Много убитых? – спросил он и с удивлением уставился на сэра Харри, когда тот вновь принялся хохотать.

– Только, – с трудом произнес он, – только... все военачальники. Поэтому воинам некому было приказать прекратить сражение.

– Я видел, как воины сдавались, хотя им никто не приказывал прекращать сражение, – с подозрением заметил лорд Уильям, но он был скорее озадачен, чем рассержен.

Сэр Харри слегка успокоился, хотя все еще продолжал улыбаться.

– Они боялись, мой лорд. Ведь они думали, что им угрожают только жители Креклейда. Поэтому и решили, что это жители города во главе с бейлифом пришли, чтобы повесить всех остальных так же, как тех, кого взяли в плен во время штурма города. Когда они увидели меня – те из них, кто сумел приподнять головы, – они радостно закричали и принялись просить пощады, умаляя меня не отдавать их на растерзание жителям Креклейда.

Лорду Уильяму вовсе не обязательно было расспрашивать о том, обнаружили ли всех спрятавшихся. Сэр Харри не покинет поместья, не убедившись в его безопасности. Человек он, конечно, не слишком проницательный, но дело свое знает хорошо. И лорд Уильям поинтересовался лишь тем, обнаружил ли сэр Харри менестреля, и улыбка на лице сэра Харри стала еще шире.

– Да, мой лорд. Именно он и убил Орина.

– Каким образом? – спросил лорд Уильям. – Он что, задушил его струной от своей лютни?

– О нет, мой лорд. Он размозжил голову Орина дубинкой с железным наконечником, под которую мне самому не хотелось бы попасть. И он не набросился на Орина сзади. Тот успел выхватить свой меч. По крайней мере, я думаю, что все произошло именно так. Я спросил лишь, кто убил Орина, а обо всем остальном судил по тому, что увидел сам. Вы войдете в поместье? В этом нет необходимости, если вы намерены возвратиться назад, в Леглейд. Я уже отдал распоряжение впрячь лошадей в повозку, а менестрель сейчас на верхнем этаже замка, он показывает воинам, куда и как следует укладывать книги и манускрипты, чтобы не причинить им вреда. Однако сэр Уолтер и сэр Гарольд...

– Да, я войду, – сказал лорд Уильям и пришпорил свою лошадь.

Вспрыгнув на спину одного из воинов, окружавших Телора, Дери закричал от ярости, увидев, что менестрель упал. Карлик выхватил нож, хотя и сомневался, что ему удастся смертельно ранить воина в доспехах. Поэтому Дери и не удивился, когда воин, на которого он набросился, попытался скинуть его с себя. Карлик с силой выбросил руку с ножом в горло своему противнику, но промахнулся, и лезвие ножа скользнуло по шлему. Проклиная свою физическую неполноценность, ибо мужчина с ногами нормальной длины мог упереться ими в землю и не позволить противнику сбросить себя, Дери нанес еще один удар и торжествующе закричал, когда его нож вошел во что-то мягкое. Воин, жертва карлика, забился в предсмертных конвульсиях и сбросил с себя Дери. Вскочив на ноги, карлик бросился к Телору, и в третий раз у него вырвался изумленный крик.

Телор исчез, но рыжеволосый воин, напавший на него, лежал на земле и – Господи, спаси его! – на спине его сидела Кэрис. Девушка визжала, ухватившись за плечо рыжеволосого, что смутило Дери, но он оставил тело воина, которого только что отправил к праотцам, и вогнал нож в основание черепа жертвы Кэрис.

Только тогда Дери понял, что Кэрис кричит: «Телор! Телор!» и пытается оттащить мертвое тело в сторону. Но поскольку она сидела на нем, задача эта была безнадежной. Карлик приподнял девушку, получив при этом настолько сильный удар по голове, что у него зазвенело в ушах, и осторожно отшвырнул ее в сторону, чтобы стащить с Телора труп. Кэрис снова бросилась на Дери, пронзительно визжа, как разъяренная кошка. Карлик приподнял руку, защищаясь, и закричал:

– Кэрис, это я, Дери! – Девушка, казалось, вовсе не слышала его, но с кулаками набрасываться перестала. Кэрис припала к земле, рядом со своим возлюбленным, и принялась осматривать его раны.