Канатная плясунья - [148]

Никто подолгу не задерживал на нем взгляд, и Телору не составило особого труда отделиться от людей лорда Уильяма, когда им велели идти в деревню и заняться чем-нибудь там, пока лорд Орин решит, как их использовать. Это было явной неудачей, поскольку люди лорда Уильяма рассчитывали находиться внутри поместья и после того, как начнется штурм, ударить по врагу с тыла, но спорить они не рискнули. Телор вошел в поместье вслед за этими людьми, держась от них на почтительном расстоянии, поэтому нельзя было сказать с полной уверенностью, относится ли он к ним или просто шел следом. Но пока люди лорда Уильяма объясняли, кто направил их сюда, Телор, съежившись, пробрался к кухне и принялся слезно просить что-нибудь поесть. Заметив треснувшую чашку, он с готовностью пообещал вырезать новую, если ему дадут за это кусок хлеба. Один из поваров согласился и дал ему ломоть хлеба с куском уже попахивающей свинины. Бросив все это в треснувшую чашку, менестрель поспешил удалиться, прижимая к себе чашку с едой с такой силой, будто боялся, что его догонят и отберут еду.

Сначала Телор, крадучись, скользнул за угол кухни, а потом направился к плотницкому сараю. Там было пусто, вокруг валялись какие-то незаконченные изделия и инструменты. И Телор вдруг задумался, что могло случиться со стариком-плотником, с которым он частенько разговаривал, когда хозяином Марстона был сэр Ричард. Но отсутствие старика лишь подтвердило тот факт, что Орин безжалостно избавлялся даже от самых, казалось бы, безобидных и необходимых ему самому слуг сэра Ричарда, чтобы ни один из них не скрылся и не мог распространить известие о захвате Марстона.

Телор обрадовался, что нашел инструменты для резьбы по дереву, с собой у него была лишь тоненькая пилка для засовов на воротах. Он отобрал все необходимое, постаравшись все же сделать отсутствие этих предметов как можно менее заметным, и, устроившись в углу, где его никто не видел, принялся работать над новой чашкой. Место, которое выбрал менестрель, было довольно темным, ведь основным его желанием оставалось хорошенько спрятаться, а для столь нехитрого изделия, над которым он трудился, вовсе не обязательно хорошее освещение. Все же Телор чувствовал себя немного не по себе до тех пор, пока не увидел, как люди лорда Уильяма покидают поместье, но и тогда он боялся, как бы охранник на воротах или любой другой человек, с которым он разговаривал, не хватился его. Но ничего подобного не произошло.

Вскоре Телору надоело сидеть в темном углу и, пробравшись ближе к выходу из сарая, он стал изучать обстановку. То, что слышали Дери и Кэрис, оказалось правдой. Всех слуг мужского пола обучали военному делу. А это могло означать лишь одно – Орин боится и понимает всю необходимость защиты, однако других признаков страха, кроме обучения слуг, Телор не заметил.

Но все же что-то в обстановке было неладно, и менестрель размышлял над этим до наступления темноты. Вечером, когда спустились сумерки, главные ворота закрыли. Телор лениво наблюдал за тем, как один из охранников задвигает засовы, в то время как другой, упираясь спиной в створки, старается добиться того, чтобы они закрылись плотно. Менестрель рассмотрел на воротах четыре больших железных скобы, по две на каждом засове, не позволяющие выломать ворота во время штурма, и подумал, не безопаснее ли ему ослабить ночью эти скобы, чем подпилить сами засовы. Прищурившись, Телор снова посмотрел в сторону ворот. Охранники ушли. Два больших засова покоились в своих опорах, как это было всегда, когда хозяином Марстона был еще сэр Ричард, но он никогда не боялся никакого неожиданного нападения на поместье. Не боялся этого и Орин!

Тогда к чему вся эта секретность, и почему он решил, что Телор – шпион из Креклейда? Неожиданно слова лорда Уильяма, на которые раньше Телор не обращал внимания, начали приобретать смысл. Орин был опытным военачальником, а отнюдь не разбойником, и обучал своих людей воинскому делу вовсе не для защиты Марстона. Он собирался снова напасть на Креклейд, а возможно, и на другие города и поместья, и старался удержать в секрете свое пребывание в Марстоне, чтобы успеть подготовиться.

С наступлением сумерек затихла и жизнь поместья. Мужчины расходились кто куда, маленькая группа воинов направилась к замку. И именно среди них послышался голос Орина. Телор замер, его рука невольно скользнула к дубинке. Еще не время, сказал он себе и склонился над круглой деревянной чашкой, которая уже начала принимать грубые очертания. Кругом оставалось все еще много людей. Взгляд менестреля снова скользнул к засовам, хотя с каждой минутой становилось все темнее и темнее, и он уже с трудом различал их. Сначала он должен сделать эту работу, и лишь потом придет черед мести. И тогда, даже если ему не удастся убить Орина, лорд Уильям, по крайней мере, сможет захватить Марстон.

Теперь, когда менестрель задумался, так ли просто будет сделать прорези в каждом засове, он вдруг представил, как занимается любовью с Кэрис, и спросил себя – действительно ли так необходимо, чтобы именно он убил Орина. Разве нельзя предоставить эту казнь лорду Уильяму, известному всем своей жестокостью и свирепостью? Но лорд Уильям может решить, что Орин вовсе не заслуживает наказания, особенно если тот сможет представить какую-нибудь логичную причину смерти сэра Ричарда. Может случиться и так, что лорд Уильям и вовсе придет в восторг от Орина, если тот покорится ему и отдаст себя в его руки. И хотя лорд Уильям может быть взбешен попытками людей Орина подорвать влияние графа Глостера в окрестностях Фарингдона, этот гнев не распространится на наемное войско, подчиняющееся приказам Орина. Орину не удастся скрыться от возмездия лорда Уильяма, если он уничтожил библиотеку сэра Ричарда, но Телор не мог желать этого и снова пришел к выводу, что должен, если сможет, убить этого человека собственноручно.