Канака — люди южных морей - [25]

Воррадор сидит перед ветровым заслоном и вырезает узор на щите. Для него этот день — такой же, как и все остальные. Вонга подводит к нему свою дочь, но Воррадор почти не поднимает головы. Рядом у очага возится тощая Бинги. Она не пугается соперницы, а, наоборот, рада ей — ведь молодая девушка будет помогать по хозяйству и все пойдет теперь быстрее. Бинги берет Лахти за руку и ведет на речку, не удостаивая стоящих рядом мужчин ни взглядом, ни словом. Быть может, старой жене Воррадора в этот момент особенно жаль девушку оттого, что она вспоминает те годы своей юности, тот самый день, когда отец отдал ее в жены Воррадору. И она проявляла непокорство, противилась насилию. Набравшись духу, она убежала тогда от мужа и попросила защиты у матери. Она думала, что мать поможет ей в беде, но ошиблась, мать была такой же беззащитной, как и она. И тогда случилось нечто совсем неожиданное. Откуда ни возьмись появился юноша Янгьянг, которого она почти никогда не видела, но которому, очевидно, очень нравилась. Он схватился за оружие и вызвал Воррадора на борьбу. Но благородный порыв Янгьянга оказался тщетным. Тяжело раненный в руку, Янгьянг заковылял с поля боя. А она, Бинги, подгоняемая ударами отцовой палицы, была вынуждена отправиться в стойбище Воррадора. Она не могла бы тогда убежать: отец нанес ей тяжелую рану в нижнюю часть бедра, болела нога, и всякая попытка к бегству оказалась бы тщетной. Бинги тогда покорилась судьбе, как и подобает австралийской женщине, а теперь привыкла и поняла, что Воррадор — муж не из самых худших.

Однако гораздо чаще заключаются обменные браки. Мужчина, желающий жениться, предлагает в жены одну из своих сестер мужчине из другого брачного класса и за это выбирает себе там подругу жизни. Так обе внутриплеменные группы сохраняют необходимое число рабочих рук. Нередко предусмотрительные отцы выбирают для своих детей жениха или невесту, когда ребенок еще не вышел из младенческого возраста. Но это не «детский брак», а всего лишь помолвка. Мужчина из племени аранда, стремящийся заручиться женихом для своей двухлетней или трехлетней дочери, договаривается с мужчиной из другого брачного класса, у которого есть сын примерно того же возраста. Точно так же поступают и матери этих детей. Переговоры не обставляются никакими особыми церемониями.

Когда дети достигают десятилетнего возраста, им сообщают о помолвке. При этом мальчику говорят, что до женитьбы он должен еще подождать, пока не начнет «расти борода», а это значит до тех пор, когда будет совершен обряд инициации. Однако со дня помолвки мальчик или девочка берут на себя известные обязательства по отношению к родителям жениха или невесты. Мальчик своему будущему тестю отдает свою охотничью добычу, а теще — собранные им съедобные растения. Точно так же поступает и помолвленная девочка. Она собирает для будущего свекра плоды, а свекрови помогает в стряпне.

И вот после того как их обоих признают достигшими брачного возраста, отцы жениха и невесты назначают день бракосочетания. Холостые мужчины обмазывают жениха черными и красными полосами. Лоб его украшают промазанным жиром красным волосяным шнурком, пояс — пучками орлиных перьев. Наряжают и невесту. Налобная повязка с подвешенными к ней хвостиками сумчатого барсука скрывает ее заплаканное лицо. Трудно понять, что это — слезы прощания с девичеством или же просто этого требует обычай.

Тем временем брат невесты и другие мужчины ведут жениха к женщинам, родственницам невесты. Мужчины останавливаются на почтительном расстоянии от женщин, и лишь жених направляется к ним. Повелительным тоном он говорит своей будущей теще: «Дай мне в жены твою дочь!» — и хватает невесту за руку. Та противится и плача цепляется за свою мать. Наконец, мать невесты встает и предлагает будущему зятю обнять плечи ее дочери. Так заключается брак. Однако весь смысл обряда бракосочетания состоит в следующих заключительных процедурах.

В день свадьбы молодой супруг отправляется с мужчинами на охоту, а его жена вместе с женщинами идет собирать плоды и коренья. Обычай требует того, чтобы новобрачный первым зашел в свою хижину и ждал там молодую супругу. Придя домой, жена молча отдает мужу все растения и плоды, которые ей удалось собрать. Муж в свою очередь отдает жене добычу и выделяет какую-то долю теще. Жена относит выделенную долю и возвращается к утру следующего дня, после чего молодожены снова уходят: он — на охоту, она — собирать плоды и коренья. Теперь первой возвращается в хижину жена. Она расчищает место для очага, разжигает костер и ждет мужа. Муж приходит с охоты, отдает добычу жене и снова выделяет теще известную долю туши. Но на сей раз он просит жену возвратиться домой в тот же день. Этими процедурами, символизирующими хозяйственные обязанности обоих супругов, окончательно оформляется бракосочетание.

Обменный брак создает иногда весьма напряженную обстановку. Женатые мужчины относятся с большим подозрением к не имеющим сестер молодым людям, оставшимся без жен. И не без оснований. Своими домогательствами холостые мужчины не только посягают на основы существующей морали. Бывает, что из-за похищения женщины из другого брачного класса возникают целые военные конфликты. Похитителя вылавливают, и старейшины обеих внутриплеменных групп собираются на особое совещание. Говорят долго, спорят и не скупятся на резкие выражения. Сначала они пытаются разрешить конфликт мирно. Как компенсацию за утрату, понесенную родственниками похищенной, родственники похитителя предлагают из своего брачного класса какую-нибудь незамужнюю женщину. Если же это предложение не принимается, тогда не миновать боя; бой этот — своего рода ордалия, т. е. божий суд. Сражение устраивается не между обеими внутриплеменными группами в целом, а только между похитителем и пострадавшим — отцом, женихом или мужем похищенной.