Канадский гамбит - [15]

— Мы запремся в номере на целый вечер. Если позвонят — просто переключите на внутренний телефон. Хорошо?

— Разумеется, сэр.

Принужденно улыбнувшись, наемник поклонился и двинулся вспять, к просторному дивану, где примостились Элизабет и Кевин.

— Папа не объявлялся на проводе, Хэнк?

— Нет, приятель. Но думаю, он тебя вызовет. Или нынче вечером, или поутру… Ба! У меня возникла удачная мысль. Отчего бы не заказать себе на сон грядущий горячую пиццу? Расположимся в гостиной, поглядим телевизор, наедимся до отвала. Поболтаем.

— О’кей! — просиял Кевин, вскочил и ринулся к дверям лифта.

Фрост проводил его взглядом.

— Кажется, мальчик, наконец-то пришелся тебе по нраву, — негромко сказала Бесс.

Оглянувшись, наемник откашлялся и внушительно произнес:

— Ничего страшного. Немного передохну, полежу, почитаю — и всю приязнь точно рукою снимет.

Элизабет состроила капитану гримаску и тоже поднялась.

Часом позже доставили горячую пиццу. Для этого Фросту понадобилось употребить немалую находчивость, перелистать отменно толстый телефонный справочник, угадать наилучший возможный выбор. Шестое чувство не подвело. Пицца оказалась отменной.

Бесс, одетая в запасные джинсы Фроста и его же клетчатую рубаху, облаченный в теплую пижамку малолетний гений Кевин Стэнли Чильтон, и сам Генри Фрост, не потрудившийся сменить одежду, в которой расхаживал по Монреалю битый день, болтали, уписывали восхитительную пиццу, смотрели довольно посредственную передачу. “Идиллия, — удрученно подумал Фрост. — Настоящая семейная идиллия. С неминуемой невозможностью переспать… Ибо ребенок обретается под боком. Тьфу!”

Резко и неожиданно зазвенел телефон.

Кевин подпрыгнул. Элизабет вопросительно посмотрела на Фроста. Наемник дождался третьего звонка и не торопясь поднял трубку.

— Алло?

— Капитан Фрост?

Далекий голос говорил с несомненным нью-йоркским акцентом.

— Он самый. А вы кто будете?

— Отец Кевина, Мильт.

— Простите?

— Доктор Мильтон Чильтон. — Отлично. Мальчик сидит рядом. Вручаю… Не надо, — перебил голос. — У меня и минуты лишней нет. Слушайте. Завтра утром прибудет некто Питер Каннингэм. Агент Королевской Конной Полиции. Канадец. Он заберет Кевина и доставит ко мне. Высокий темноволосый мужчина, шесть футов четыре дюйма ростом. Повторяю: он федеральный агент, поэтому не смущайтесь, если приметите кобуру под мышкой.

— Не стану, — хмыкнул Фрост. — Смущаться не стану.

Голос в телефоне хихикнул.

— Он предъявит удостоверение и заберет мальчика.

Упомянутая малолетняя личность уже подпрыгивала рядом с Фростом, пытаясь выхватить трубку. Мгновение поколебавшись, наемник отрицательно мотнул головой и обратился к невидимому собеседнику:

— А правильно ли это, доктор Чильтон? По условиям, я должен доставить ребенка сам, и передать с рук на руки…

— Мне уже впору бежать бегом, — прервал его собеседник. — Повторяю: Питер Каннингэм предъявит удостоверение. Весьма впечатляющее. Привет Кевину, и до свидания.

Раздался щелчок и быстрые, короткие гудки. — Черт! — буркнул капитан Генри Фрост.

— Что случилось? — осведомился мальчик. — Папа не захотел со мной говорить?

— Хотел, — солгал наемник, — но времени у него было в обрез, бежать потребовалось. Видимо, позвонил в перерыве совещания…

— Да, — бесцветным голосом произнес Кевин. — Время… Никогда ему не хватает времени…

Чильтон-младший развернулся, ссутулился и зашагал к своей комнате. Неслышно исчез в дверном проеме.

На экране телевизора продолжали скакать и палить из револьверов лихие ковбои. Элизабет неторопливо доедала последний кусок пиццы, а Фрост нежил в ладонях отнюдь не слабый коктейль “Сиграм”.

Прожевав пиццу окончательно, Бесс посмотрела прямо в лицо наемнику.

— Сукин сын оказался настолько занят, — задумчиво молвил Фрост, — что даже не нашел возможности буркнуть “здравствуй” собственному сыну… Возможно, так оно и было, не спорю. Но весьма и весьма сомневаюсь…

Элизабет продолжала вопросительно взирать на Фроста.

— Поутру за Кевином явится личность, именуемая Питером Каннингэмом. Во всяком случае, так ее представили. Оная личность сунет нам в физиономию убедительные документы, и заберет парня.

— Ты и в самом деле намерен отдать Кевина этому посланцу?

— Черта с два. Но, увы и ах, ежели документы окажутся в порядке, выбора не предвидится… Хотя…

— Что — хотя?

— Ничего. Задумал маленький безобидный карамболь. Авось, удостоверюсь и успокоюсь. А ежели нет — придется пальнуть разок-другой…

— Фрост, он очень хороший мальчишка.

— Знаю. Только не мы произвели его на свет. И не нам распоряжаться его перемещениями. Понимаешь?

Понизив голос, почти жалобно, Бесс промолвила:

— Что же с ним будет?

Фрост отмолчался. Он был почти уверен, что по телефону говорил подложный доктор Чильтон. Или, ежели предположить наихудшее, родители Кевина и впрямь рассматривали неповинного и великолепно одаренного мальчишку как нежелательную обузу.

“Черт! Был бы у меня в сыновьях такой умница — уж я бы знал, чему научить и как разговаривать… Великолепный ребенок — и болванам достался. Впрочем, иногда родители — умницы, а достается им болван… Тоже бывает”.

Этим глубокомысленным рассуждением Фрост и завершил ход своих мимолетных раздумий.