Камни Господни - [49]
— Не ступал бы ты на волчьи пути-дороженьки, авось, и милует Бог, — шепнул подошедший к приказчику Василько.
Истома вздрогнул и, поворотясь, пугливо перекрестился:
— Чур, меня! Упаси, Господи, от казацкого отродья, да от лихого негодья!
— Чем тебе, добрый человек, казачки досадили? Али холопского пса чужая вольность пужает? Так Божья она, даровая, бери, сколь шкурой вытерпеть сможешь!
— Земля-то слухами полнится да баснями стоит, — Истома брезгливо скривил рот. — Ты, говорят, в Орле-городе повитуху до смерти умучал, а ваш тать, Карий, женку Григория Аникиевича за срамные места щупал.
— Не, брехня!—усмехнулся Василько. — Это он приказчика Игнашку за нерадение, за мудки в сенях подвешивал!
Истома побагровел и, потрясая кулаком возле лица Васильки, злобно раскричался:
— Воистину, вы, казаки, не русские люди, а отродие чертово, из бесовских подменышей на христьянской крови понаросшее!
— Шел бы отсель, — Василько прикусил ус. — Не ровен час, в охапку-то сгребу, да в Чусовой выполощу! Водица в ней холоднешенька, вмиг занедужишь грудью. Почахнешь малехо, да и помрешь. А с меня, казака, какой спрос? Строганов, конечно, пожурит, может, для порядку, плетей всыплет. Так опосля сам же чарку и поднесет!
Истома опасливо попятился назад, плюнул наземь и скрылся за воротами купеческих хором.
— Любо с приказчиками балакать, понятливые хлопцы! — Василько довольно потянулся и зевнул.
Спросонья к пристани подбежал Снегов: заспанный, почти раздетый, со всклокоченными волосами. Заметив со двора стычку Васильки со строгановским приказчиком, очертя голову бросился на помощь.
— Чего случилось? — перевел дыхание Савва.
— Чего-чего, — передразнил казак, — дрыхаешь, как девка на выданье!
— Данила куда подевался?
— Глазенки-то разуй! — казак ткнул пальцем по направлению реки. — Вон, со Строгановым к пристаньке подгребают.
Савва недоумевая посмотрел на Васильку:
— Почто в овечью шкуру завернут? Да и никак мокрый…
— Так в реке купался! — видя замешательство послушника, расхохотался казак.
— Вон оно что… — послушник посмотрел на разутые ноги и, смутившись, пошел прочь.
— Эй, Савка! — окликнул казак. — Смотри, куда прешься! Это ж строгановский двор! Ворочайся в избу, а то, неровен час, Истомка с тебя штаны спустит, да и прикажет холопьям вицами под шумок отодрать!
Подошедшему Строганову Василько лениво отдал поклон и, пытливо заглядывая в глаза, спросил:
— Верно ли, Яков Аникиевич, что у тебя в городке казачки рехнувшиеся томятся?
Строганов сурово глянул на казака:
— У кого выведал? Правду сказывай, не юля!
От неожиданного дерзкого медвежьего напора казак подался назад, стягивая с головы шапку.
— Так в Сольвычегодске сам Аника Федорович про то сказывать изволил. Истинный крест!
Ища подтверждения, Яков Аникиевич посмотрел Карему в глаза:
— Ладно, были казачки, да все вышли…
— То есть как это «вышли»? — Василько нахлобучил шапку по глаза. — На Волгу что ль воротились?
— В мать-сыру землю сошли, куда все после смерти идут! — Строганов сжал кулак и, отогнув большой палец, ткнул им вниз. — Истома!
Притаившийся возле ворот приказчик в тот же миг выбежал на зов хозяина, услужливо протягивая рушник, дабы Строганов мог отереть с лица пот.
— Вот что, Истома. Пошли кого за Петрушей, да освободи его от всяких дел и повинностей. Гостю нашему вожак надобен.
Приказчик молча поклонился.
— Остался в живых Давыд Калачник, — перекрестился Строганов на видневшиеся вдалеке купола храма. — Блаженным при церкви живет. Сами на него поглядите, да расспросите, о чем хотите, коли дичиться не станет.
— Был казачком, да стал дурачком, — Василько пристально поглядел на Якова Аникиевича, желая угадать скрывавшуюся за его словами правду.
Шумят, шумят, наливаясь весенним соком окрестные леса! Мягкою да нежной хвоей шепчутся ели с соснами, гудят, набухая ветвями, осины, томясь в безмятежной истоме, глухо рвется белая кора — плачут березы.
— Красота-то какая дана православному люду, Господи, аж плясать хочется! — Василько посмотрел на высокое играющее в небе солнце, на выглядывающую из-за городских стен каменную гряду, на мужиков, вдалеке ставящих варницу, на проходящих мимо розовощеких баб, и запел:
— Да ты, Василько, никак снова жениться удумал?! — рассмеялся Карий. — Давай, поспешай, пока Строганов работой не наградил!
— Ну, их к лешему на пень! От баб казаку одна погибель! — Василько зачертыхался и сплюнул через левое плечо. — Я топереча падок лишь до чужих женок!
— Распутство — как смола: коготок увяз, и всей птичке конец.
— Послушничек-то наш послушал, да и попом с амвона заголосил! — Василько схватил Савву за руку. — Давай, черноризец, об заклад биться, что до снежного пути с бабою согрешишь! Чует мое сердце, выйдет из тебя знатный сластолюбец!
— Дурень ты, — Савва повернулся к Карему. — Позволь мне, Данила, первому поговорить с Давыдом. Человек он теперь иной, Божий, не спугнуть бы его души.
— Это когда чернобрюхий первым с казаком заговаривал? Не велика ли честь? — Василько возмущенно сорвал с головы шапку, стискивая ее в кулаке. — Казак казаку и поп, и брат! Про вашу ласку в Пыскоре сполна сведал, как бы не заступничество Данилы, то и самого уморили бы до смерти!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Великие события, идя на землю, бросают вперед свои тени. Неземной фантасмагорией, тенью грядущего Апокалипсиса был пожар Москвы 1812 года. Событие насколько символическое, настолько и сокрытое от посторонних глаз уже в течение двух столетий. Роман "Московский завет", написанный в традициях русской мистической прозы "Мертвых душ" Николая Гоголя и "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова, приоткрывает завесу тайны, предлагая читателю понять прошлое и увидеть будущее с помощью волшебной силы художественных образов.
Личность рождается тогда, когда ребёнок впервые осознает и задаст самый неудобный вопрос: "Почему люди болеют и умирают?" Это ключевой вопрос человечества, сотканный из осознания собственного "Я" и веры в кого-то или во что-то превосходящее собственное Эго; фундамент сознания, сочетавший в себя философию, культуру и науку созданную от начала времён; осевая идея, вокруг которой движутся вероучения, теории и доктрины, производящие на свет неисчислимые теории и практики, технологии и производства.
«Азбука жизни» — это правдивая история о том, какими были, как жили, о чем думали, к чему стремились обыкновенные советские дети. Какой была их Родина — Советский Союз, как ощущали они свою страну, учась любить её не по учебникам, а проживая вместе с ней день за днем. Как верили они в свою советскую власть, ощущая себя неотъемлемой частью самого справедливого государства на Земле, самой большой и дружной семьей на свете с коротким и гордым названием СССР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Предателем, доносчиком, Видоком и Фигляриным называли с легкой руки Пушкина Фаддея Булгарина.Русский подданный Булгарин не успел покинуть Пруссию при наступлении Наполеона, и был завербован во французскую армию, наступавшую на Россию. Он вошел в родовое поместье не долгожданным гостем, а врагом, готовым убивать, жечь, глумиться… Он участвовал в Смоленском сражении, видел огни московского пожарища, бежал с Корсиканцем к Березине.Загадочным образом сдавшийся в плен изменник был тут же прощен, вместе с русскими войсками дошел до Парижа, а после войны с благословения свыше стал раздавать советы литераторам и учить их любви к Родине.Что-то тут не так! Может, некоторые скрытые детали осветит эта книга?
Летом 1845 года в Германии два враждующих между собой рыцарских ордена – Святого Георгия и Иллюминатов – ждали рождения чудо-ребенка. Одни с надеждой, другие – с ужасом. Ведь древнее пророчество гласило, что он преобразит Баварию и возвысит ее над всем христианским миром...Столь долгожданный ребенок, Людвиг Второй, был ослепительно хорош собой, удивительно музыкален и пластичен – не зря народ звал его Королем-Лебедем. Этому принцу из сказки идеально подходили рыцарские замки и озерные пейзажи.Но, едва взойдя на престол, Людвиг не стал бороться за расширение земель и бряцать оружием, а также крепить авторитет принятыми в XIX веке способами.Первый его королевский указ гласил: "Доставить в Баварию маэстро Вагнера! На моей родине каждый человек должен слушать эти божественные звуки и приобщаться к высокому!".Баварцы призадумались...
XII век. Прованс. Эпоха рыцарских турниров, куртуазных трубадуров и кровавых войн за престол.Богатейшая и мирная Тулуза дольше всех из средневековых провинций сохраняет независимость – как от короля Франции, так и от Ричарда Львиное Сердце. Процветающее и мирное графство – лакомый кусок для завоевателей. Да и святой католической церкви не терпится пуститься в крестовый поход и принести истинную веру язычникам...На защиту родной земли поднимается граф Тулузы Раймон Шестой. Согласно предсказанию, он должен остановить нашествие завоевателей и отстоять независимость прекрасной Тулузы...
Всё самое интересное, что только могло быть на излёте средневековья в Европе. Замки, рыцари, турниры, прекрасные дамы, бойкие служанки, беглые нубийцы, неотразимые звездочеты. Охоты и балы. Колдуньи и инквизиторы.Благородные (и неблагородные) пираты. Гордые и неустрашимые шейхи. Гаремы и верблюды. Осады и побеги. Любовь и предательство. Дружба и верность. Наряды и лохмотья. Всё, буквально всё, что нужно для умопомрачительных приключений двух аквитанских девиц.