Камикадзе - [35]

Ну а своим гвардейцам, когда толпа перед домом рассосалась, знаками и как еще мог, междометиями, тоже объяснил, что сейчас самое время прогуляться в глубь острова. Меня интересовали полезные ископаемые. Колумб на каком-то острове в Карибском море сразу нашел золото (уголь мне ни к чему). Не могу же я после всех скитаний вернуться домой нищим. Это печальный удел. Лучше тогда вообще никуда не ездить, не мотаться туда-сюда, а жить оседло. Оседлостью, по крайней мере, можно хоть гордиться. А гордиться всегда чем-то надо, если ты гражданин, а не безыдейный обыватель. Гражданин тем и отличается от небокоптителя, что иногда хочется кого-нибудь убить по идейным соображениям, а не просто так, от злости. Говорю: пока не очень жарко, джентльмены, хорошо бы пройтись небольшой компанией и подняться на гору. На горе пообедать, полюбоваться видом сверху и понять, что я могу иметь с этой части суши. Если тут ничего нет, кроме бананов, то, думаю, можно будет поискать на острове клад. Могли же зарыть его тут пираты?

И мы пошли. Я и еще пять гвардейцев из охраны, вооруженных короткими дубинками и луками со стрелами. Копья, тяжелые и длинные, охранники не взяли с собой, что было правильно, а луки пригодятся, чтобы подстрелить по дороге какую-нибудь дичь. Все голые - чтобы не жарко... Прикажу потом гвардии ходить в набедренных повязках. Я тоже снял с себя комбинезон, остался в одних трусах. Кроме пистолета и бинокля я взял с собой еще и длинный острый нож-мачете, похожий на саблю, который был на спасательном плоту, чтобы отбиваться от акул. Теперь он мог пригодиться на случай нападения хищников или чтобы срубать по пути бананы. А кокосовые орехи растут слишком высоко, за ними пусть гвардейцы карабкаются сами.

Я нашел в резиденции какую-то веревочку, привязал к ней мачете и пистолет, перекинул веревочку через плечо, как портупею, и стал выглядеть воинственно и солидно. Охранники с уважением смотрели на меня. Один из них - рослый, плечистый, вылитый Шварценеггер, только совсем голый, а не по пояс - был, по всей видимости, за старшего. Он шел рядом со мной, показывал дорогу и то и дело громким голосом отдавал распоряжения другим охранникам, главным образом, указывая, где кому идти по отношению к монарху. Если кто-то по ходу движения оказывался ко мне ближе его, плечистый взмахивал дубинкой - куда ты лезешь, сука! - и отгонял. Поэтому трое охранников, ростом помельче, в конце концов стали идти позади меня на почтительном расстоянии, лениво сбивая палками цветки с каких-то растений, росших по краям дороги. Эти трое несли на спине продукты для пикника в больших плетеных корзинах.

Ну а еще один гвардеец, уже не очень молодой, мелко шкандыбая на одну ногу, держал у меня над головой зонтик, чтобы я не получил солнечный удар.

Дорога вела лесом. С обеих сторон к нам подступали высокие деревья, густой кустарник. Оглушительно кричали птицы, вспугнутые нами или еще кем, может дикими зверями, но моя охрана не обращала на это никакого внимания. Все шли молча. И я тоже успокоился - диких зверей тут не должно быть. Я присматривался к старшему охраннику, он шел чуть впереди, по левую руку от меня. Кого-то он странно напоминал мне из прошлой жизни, хотя и был совершенно голый. Где-то я его определенно видел. Но где? Может, в бане? Но в бане лица не запоминаются, а этого я помню - морда хитрая, как у смышленой дворняги, и в то же время какое-то ничем не оправданное высокомерие в глазах. С одной стороны, он старался угадать каждое мое движение - то сорвет с ветки персик посочней, или гроздь бананов срежет: плиз, начальник. Но в то же время как бы насмехался, мол, что для вас еще сделать, ваше благородие... Словно он знал обо мне что-то. А что он мог знать? Ну, пил... Кто не пьет? Где я его видел? Ладно, думаю, потом вспомню. У меня теперь будет много времени, чтобы вспоминать. Но не пил же я с этим туземцем...

Между тем дорога, ведущая из деревни в глубь острова, незаметно кончилась и перешла в тропинку, тоже хорошо утоптанную, но, к сожалению, чуть ли не на каждом шагу "заминированную" засохшими говешками. Когда я, сморщив нос, показывал старшему, мол, непорядок, мы же босиком, старший яростно кидался вперед и то одной, то другой ногою отфутболивал дерьмо с дороги. При этом показывал всем своим видом - а что я могу сделать, такой тут народ! Его не перевоспитаешь! Как будто сам он был из другого народа. Я не люблю таких людей. Я уже понял, почему туземцы, застигнутые нуждой в пути, "усаживались" прямо на дороге. Потому что если в сторону сойти, там высокая трава, а если еще крапива... Джунгли диктуют свои законы. Ко мне старший обращался почтительно - сэр, хотя мне все время слышалось - гражданин начальничек... Ну а я про себя стал звать его Минька, потому что остальные охранники звали его Майкл; у них все тут Гарри, Эдуарды, Мэри, Джульетты-Виолетты, как у армян. Малый себе на уме, ехидный, но услужливый и с авторитетом. Без таких не обойтись: всё знают, всё достанут - баб, водку... К тому же я вдруг обнаружил, что Майкл - это и есть тот самый туземец с татуировкой на плече - голая девушка, - на которого я обратил внимание утром! Я показал ему на девушку мол, откуда такая картинка, братан, сам когда-то хотел сделать себе такую, но постеснялся, все-таки офицер. Он с недоумением глянул на свое плечо - ах, это, - и махнул рукой, так, сделал когда-то по глупости. Какие еще вопросы будут, гражданин начальник?.. И смотрит преданно в глаза. Сложная личность, с амбициями. Но присвоить ему сержанта - будет незаменимый человек. В своей деятельности лучше всего опираться на тех, кому сделал какое-то добро. А то, что по-собачьи заглядывает в глаза, так на то я и король, а как иначе. Человек, стремящийся занять в иерархии подобающее место, не должен бояться угодить начальству. Начальство должно знать, чего ты хочешь. А я никогда не знал, чего я хотел. Хотел быть гордым альбатросом... Я стал заглядывать в глаза начальству - когда женился и решил продвигаться в генералы. Но было поздно.