Камикадзе. Эскадрильи летчиков-смертников - [11]

– Вы только посмотрите на эти маленькие задницы! – Почти сатанинское ликование. Потом Боров взял себя в руки. – Ладно, ребята, сейчас мы вобьем в вас немного боевого духа!

Эти слова наполнили меня ужасом, и я стал бороться с желанием броситься бежать. Послышался глухой удар, и первый из нас со стоном схватился за свои ягодицы. Два сержанта шли с битами в руках.

– Держаться за прутья! – крикнул один из них.

Жертва подчинилась и скорчилась от боли, когда бита обрушилась на нее.

– Стоять смирно!

Бита опустилась в третий раз. Звук дерева, бьющего по плоти, приближался. Стоны стали доноситься все чаще и чаще. Те, у кого с губ срывался даже едва слышный звук, получали дополнительные удары.

Стиснув зубы, я изо всех сил вцепился в прут решетки и уставился на стену казармы. Парень слева от меня получил удар биты. Один страшный момент я ждал. Затем все мое тело сотряслось. Белая вспышка, огонь, пробежавший по ягодицам и переметнувшийся на спину. Никогда в жизни я не испытывал такой боли. Но как-то мне удалось не застонать и почти не пошевелиться. Может, потому что у меня было больше времени подготовиться, чем у других.

Человек с битой остановился, глядя на мою искривившуюся спину, затем двинулся дальше. Наконец экзекуция была закончена, и мы толпой побрели в казарму. Когда мы со стонами бросились на свои койки, дверь снова распахнулась.

«Только не это! Только не это!» – молотом стучала мысль в моей голове.

Наш друг Боров снова стоял на пороге. Свет падал на его жирное лицо. Некоторое время он стоял так, затягиваясь сигаретой и выпуская дым через ноздри. Я лежал на животе, вцепившись в матрац, и смотрел, как дым спиралями поднимался к лампочке на крыльце.

Наконец Боров бросил окурок в корзину для мусора и сказал почти дружелюбным и заговорщическим тоном:

– Ну, теперь вы поняли, для чего служат биты?

– Да, господин, – хором ответили мы.

Усмехнувшись, старший сержант тихо закрыл дверь.

Глава 5 «Тайко бинта» – отличная игра

На следующее утро Боров собрал нас на лекцию и торжественно заявил:

– С сегодняшнего дня я хочу, чтобы вы относились ко мне как к старшему брату. Если у вас есть какие-то вопросы, просьбы или проблемы, я надеюсь, вы поделитесь ими со мной. Для этого я здесь и нахожусь.

Трудно было поверить, что перед нами стоял тот же человек, который напугал и избил нас всего восемь часов назад. Сейчас он говорил с нами с достоинством и пониманием. Мне сразу захотелось полюбить Борова. Я даже почувствовал укол совести, что старший сержант получил такое прозвище. Теперь мне хотелось рассказать ему о своих трудностях и встретить в его лице понимание.

– Я прекрасно знаю, – продолжал он, – что вы уже слышали, насколько трудна подготовка в военно-воздушных силах. На самом деле она может такой и не оказаться, если вы будете исполнять все, что вам говорят. Просто делайте то, что от вас требуют. Это очень просто. – Закончил старший сержант свою речь такими словами: – Для вас пришло время становиться мужчинами. Вскоре на ваши плечи ляжет ответственность за родину, за весь мир. Кроме всего прочего, вы должны научиться подчиняться приказам безоговорочно! Немедленно! Не думайте о причинах этих приказов. Они отдаются потому, что они правильные! Мы – голова. Вы – руки и ноги. Вчера вы получили четкие указания соблюдать чистоту в казармах и не выполнили их. В одной казарме пропал сапог! В двух других пепельницы стояли не точно в центре столов. Если такие нарушения будут случаться и дальше, мне придется наказать вас по-настоящему. – Старший сержант молча осмотрел наш строй, затем хитро взглянул на другого сержанта, своего помощника. – Взбучка, которую вы получили вчера, еще далеко не все. Это вовсе не больно. Когда вы закончите курс обучения под руководством сержанта Ногути, вы сможете выносить все. Удары биты по заднице будут вас только смешить. Я сделаю из вас настоящих мужчин!

Распорядок дня был устроен довольно разумно. В шесть часов мы вставали и через десять минут строились. Затем двадцать минут гимнастики и кросса перед завтраком. Кормили нас хорошо. Рацион состоял из рыбы, риса и бобового супа. Еду приносили из столовой в казармы в огромных деревянных бадьях. Наша утварь ограничивалась мисками и палочками.

После завтрака нас инструктировал дежурный офицер, а затем лично Боров. Кроме обеда, остальная часть утра и дня проходила в классных занятиях, гимнастике, строевой подготовке и учебных полетах на планерах. С четырех до шести вечера мы чистили свои казармы и готовили снаряжение и форму перед страшным ночным обходом. Вдобавок мы должны были следить за чистотой в казармах сержантов, стирать и гладить их белье и обмундирование.

После ужина мы выслушивали брань Борова, которая обычно длилась от тридцати минут до двух часов. Остальное время до девяти перед вечерней поверкой было свободным. После нее давали отбой и гасили свет.

Таким был наш распорядок дня. Но как раз эта рутина превращала нашу жизнь в кошмар. Да, свет гасили в девять, но именно тогда дежурный по казарме сержант начинал свой обход, и редко когда он не находил, к чему придраться, несмотря на все наши усилия содержать помещение в идеальной чистоте.