Камер-фрейлина императрицы. Нелидова - [30]

   — Но может, ваше превосходительство, с театра в портретах начнём?

   — Как с театра?

   — Представим девиц в ролях, в костюмах театральных, а то и вовсе на сцене. Можно ли так, ваше превосходительство? На французский манер — там множество портретов театральных. И господину Дидро знакомо.

   — Мысль отличная, Левицкий! Да чего там — преотличнейшая!

   — Ваше превосходительство, вам остаётся только назвать имена девиц и спектакли, в которых они отличились.

   — Начнём, конечно, с Катеньки Нелидовой. Из четвёртого возраста её одной достаточно. Такого успеха не всякая примадонна из гастролёрш заезжих добивалась. Катенька в «Служанке-госпоже» господина Перголези, отменного композитора итальянского, все лавры собрала: и поёт как соловушка, танцует, что твоя Сильфида, а уж представляет — натуральнее и вообразить себе нельзя. Императрица так растрогалась, что Катеньке тысячу рублей и бриллиантовый перстень в подарок прислала. Шутка ли, богатство какое! Катенька сама из семейства куда какого небогатого, ей каждый рубль пригодится. До поры до времени всё у начальницы института хранится. Её императорское величество о Катеньке самому Вольтеру писала, жалела, что не может её увидеть в сей роли. Господин Сумароков мадемуазель Нелидову вниманием не обошёл — стихи в её честь написал, да и не он один. Катеньку только в этой роли и представлять надобно. Государыне, смею надеяться, сие приятно будет.

   — Мадемуазель Нелидова будет старшая из всех девиц, ваше превосходительство?

   — А, да! Конечно, старшая. Из третьего возраста возьмём княжну Екатерину Хованскую и Екатерину Хрущеву. Чрезвычайно им роли Нинетты и Кола в опере Киампи «Капризы любви, или Нинетта при дворе» удались. Поверить невозможно, что мадемуазель Хрущевой едва десять лет исполнилось — Кола у неё живой, да такой смелый, ловкий, не в пример Нинетте. Княжне Хованской, хоть на год больше, а робость до того ловко представляет, поверить невозможно. Костюмы им сам придворный театральный портной Христофор Бич придумал — лучше не вообразить. Государыня очень смеяться изволила, девиц к себе пригласила, к ручке допустила. Непременно их изобразить надобно.

   — Значит, второй портрет двойной?

   — Двойной, конечно, двойной. Только знаете, Левицкий, может, и младшеньких вдвоём на одном портрете представить? Костюмов театральных тут не придумаешь. Первому и второму возрастам одевать их не положено. Да и в спектаклях они ещё не выступают. Во втором возрасте декламацией только занимаются, а в первом — и вовсе одни уроки твердят. Что тут придумаешь?

   — Почему же, можно и тех девиц представить, будто старшая декламирует, а младшая её слушает. Театр не театр, а как в жизни.

   — Видишь, как славно всё получается. Я тебе двух девиц посоветую: княжну Настасью Давыдову, ей уж девять, и годом старше Федосью Ржевскую. Девица Ржевская в декламациях очень даже отличилась, превосходно басни сумароковские представляла, потому и на торжественном акте приветствие государыне императрице и всем гостям произносила. Она в голубеньком платьице, княжна — в кофейном.

   — А срок, ваше превосходительство?

   — К сентябрю нынешнего 1773 году господин Дидро, надо полагать, до Петербурга доберётся. Вот к приезду его и надобно кончить.

* * *

Д. Дидро, С.Л. Нарышкин

   — Порой мне начинает казаться, что я уже досконально знаю Россию, князь. Ваши рассказы так живы и полны.

   — Не обманывайте себя, Дидро, Россию совсем не просто узнать, если вы даже в ней родились и выросли, что же говорить о путевых рассказах. Это как абрис горы на вечереющем небе. Вы относительно начинаете себе представлять её размеры, но для вас остаётся тайной, чем покрыты её склоны и уж тем более что таится в её недрах.

   — Вы становитесь поэтом, князь.

   — Упаси Господь, это не привилегия Нарышкиных. Просто я возражаю на вашу посылку.

   — Возможно, вы и правы. Но знаете, чего мы с вами не коснулись? Моих проектов, столько лет присылавшихся мною в письмах императрице. Расскажите хотя бы об одном из них, по вашему выбору.

   — Я уверен, государыня едва ли не в первую очередь захочет показать вам институт благородных девиц.

   — О, да, мы очень много обсуждали проекты его устройства, учебные программы и даже режим дня для институток, хотя, видит Бог, я не испытываю специального тяготения к педагогике. Итак, что же из нашего совместного предприятия вышло?

   — Немало, и я рад, что разговор зашёл об институте. Вам придётся там побывать и, значит, необходимо быть подготовленным к подобному визиту.

   — Подготовленным к визиту? Дорогой князь, это звучит почти как ознакомление с дипломатическим протоколом.

   — В известной мере это так и есть. Императрица очень ревниво относится к своему детищу.

   — И требует безусловных восторгов по его поводу, вы это имели в виду, князь?

   — Думаю, ваш восторг будет вполне оправдан. Вам останется только его выразить императрице и доставить ей тем немалое удовольствие.

   — Это так далеко от моих первоначальных проектов?

   — Я не в курсе ваших проектов, Дидро, тем более переписки с её императорским величеством. Я могу только описать жизнь института, какой она представляется постороннему наблюдателю.