Каменщик - [3]

Друзья засмеялись, но и это допущение Сергея посчитали не лишенным смысла.

— Мне все же представляется, — Павел придвинул свой стул ближе к столу, — что не ушли шубы из Москвы. Просто мы не сумели пока нащупать каналы, по которым сплавляется краденый товар. Давайте посчитаем. — Взяв большой красный карандаш, он вывел на листке бумаги три цифры. — За год с небольшим «каменщик», выходит, умыкнул ни много ни мало тридцать дорогостоящих меховых манто. — Эта цифра была обведена кругом. — Пусть по тысяче рублей в среднем каждое пальто, — последовало энергичное подчеркивание второй цифры. — Это, выходит, в общем тридцать тысяч, — снова дважды черкает по бумаге остро отточенный красный грифель. — Где, как не в столице, сбывать такие ценности. Сколько приезжих ежедневно бывает в магазинах, на рынках! Да и среди москвичей охотников хватит. Почему бы не предположить, что этот нахальный тип именно здесь, в городе, у нас под носом распродает шубы?

— Уже предположили. А дальше что? Предложить участковым провести работу по домам?

— Именно. Пусть потолкуют со своим активом в ЖЭКах, с дворниками, с квартиросъемщиками.

— А ты представляешь себе, сколько сигналов нам придется проверять?

— Игра, Петя, стоит свеч. Надо пробовать. Тем более…

Закончить мысль Павлу не удалось. В коридоре послышались медленные, тяжелые, хорошо знакомые шаги, и в комнату вошел Степан Порфирьевич Соловьев. Кабинет начальника отдела был неподалеку, и полковник имел обыкновение по вечерам заглядывать к сотрудникам «на голос», как он говорил.

— Не пора ли по домам? Десятый час.

— «Каменщик» покоя не дает, товарищ полковник. Вот прикидываем, как бы его за хвост ухватить.

Полковник остановился возле стены в своей любимой позе — опираясь на заложенные за спину руки. Он страдал от стенокардии, но старательно скрывал это. Однако глуховатый голос и паузы, томительные паузы, которые полковник невольно делал через каждые несколько фраз, выдавали его.

Тридцать лет уже отдал Соловьев службе в розыске. Он так и говорил «служба», и у него это слово приобретало какой-то особенно уважительный оттенок. Вероятно, потому что никогда он не был службистом.

Джером К. Джером сказал о Конан-Дойле: «Большого ума, большого роста, большой души человек».

Все три определения этой лаконичной и емкой характеристики с полным правом можно было отнести к полковнику Соловьеву.

Суховатый, даже порой резкий, требовательный, бескомпромиссный во всем, что касается работы, он пользовался большим уважением у сослуживцев. И очень многие молодые сотрудники, назначаемые в отдел к Соловьеву, считали, что им повезло в жизни.

— Садитесь, — сказал полковник «триумвирату», вставшему при его появлении. — Давайте потолкуем о вашем деле.

Степан Порфирьевич вопросительно взглянул на Калитина.

Старший группы коротко доложил начальнику отдела о первых выводах, к которым они пришли.

— Участковые уполномоченные? Можно, конечно, пойти на это. Работа кропотливейшая, огромная по масштабам. А шанс на успех — минимальный. Но шанс есть шанс, и не воспользоваться им мы не имеем права. Готовьте телефонограмму всем начальникам райотделов города. Позвоните в областное управление, чтобы оно дало такую же команду своим подразделениям.

Степану Порфирьевичу было трудно долго находиться в одной позе. Он присел на край стола, делая вид, что собирается с мыслями, заложил руку за борт пиджака и осторожно потер грудь — сердце, видимо, напоминало о себе.

— Теперь о преступнике. Предположим, как вы и считаете, все эти цирковые номера с проломами выкидывает рецидивист. Но мы аналогичных преступлений не знаем. Значит, раньше он воровал каким-то иным способом, а теперь переключился на каменные работы? Решил, так сказать, разнообразить приемы. Допустим. Мы посылали запрос в республиканские министерства. Не исключено, что выплывет какой-нибудь подходящий по «профилю» рецидивист, из тех, что отбыли последнее наказание, да поутихли. Но вполне возможно, что «каменщик», как вы его называете, не профессиональный преступник. Это предположение исключать никак нельзя.

Павел тоже склонялся к этой мысли. Интересно, какие доводы приведет полковник в пользу такой версии?

Но полковник никаких доводов не привел, а обратившись к Калитину, спросил:

— А вы как думаете?

Павел по своей давней спортивной привычке дважды коротко выдохнул через нос, «спаровозил», по определению Сергея. Павла учил так поступать тренер, чтобы снять излишнее предстартовое волнение. И он никак не мог избавиться от этой привычки, возможно, и потому, что она оказалась отнюдь не лишней, когда надо было секунду-другую переждать в разговоре.

— Я полагаю, товарищ полковник, что и такой вариант имеет право на существование.

— Почему?

— Очень уж архаичный и опасный способ применяет этот «каменщик». Для себя опасный. Шансов на удачу мало, а на провал — более чем достаточно. На такое может идти или изощренный, смелый преступник, или человек авантюрного толка, действующий «на арапа», с верой в свою счастливую планиду.

— Согласен. И так можно прикидывать.

— А мы тут догадки строили насчет возраста и облика «каменщика», — не выдержал долгого молчания Сергей.