Каменотес Нугри - [6]
Нугри не верил своим ушам. Кени растерянно смотрел на друга.
Нугри не сводил глаз с начальника и писца, которые перешептывались.
«Что они замышляют? – думал он. – С каких это пор богачи стали доброжелателями бедняков? Не бывало этого, пока стоит мир».
5
Целые дни под знойным солнцем работали мужчины, женщины и дети. Они черпали ведрами ил из пруда, носили глину, воздвигали стены лачуг, обмазывали их илом, сшивали для крыш пальмовые листья.
В две недели была отстроена деревушка, точно стихийного бедствия не бывало вовсе. На месте разрушенных хижин стояли новые лачуги.
Нугри был доволен работой. Но его удручала мысль о писце и начальнике царских работ. Вспоминая их, он не мог отделаться от неприятного чувства.
Ему казалось, что выдачей провианта таилась какая-то хитрость.
Однажды в праздничный день, незадолго до разлития Нила, в деревушке появились фиванские писцы во главе с начальником каменотесов и каменщиков.
Велев собрать людей, начальник обратился к ним с речью.
– Наш вечноживущий бог Рамзес-Миамун – жизнь, здоровье, сила! – неустанно заботится о бедняках, – говорил писец. – Разве он не отец и не защита бедняка? Разве он не костыль старика и не кормилец младенца? Он помог вам построить деревушку, ибо любит вас и жалеет. Он бы сам посетил вас, но – увы! – стар и немощен великий Миамун, устал жить на земле… О Солнце, о Амон-Ра, задержи на земле Миамуна! Он повелел строить себе чертог вечности,[9] чтобы спокойно лежать на нем после смерти…
Нугри начал понимать.
– И мы, прах под ногами Миамуна, продолжал писец, – пришли к нашему отцу и богу и спросили: «Что прикажешь, Миамун, вечноживущий бог?» И он ответил: «Наберите побольше рабочих, чтобы скорее воздвигли для меня чертог вечности. Ибо час мой приближается». И мы спросили отца нашего и бога: «Беседовал ли ты с начальником работ по постройке чертога вечности, с начальниками рисовальщиков и ваятелей?» И царь ответил: «С ними я беседовал. Я не говорил только с начальником царских каменотесов. И поэтому повелеваю тебе, начальник: отбери каменотесов и обратись за указаниями к начальнику зодчих». Мы обратились, куда было приказано. И начальник зодчих повелел вам отправляться в Фивы, на улицу Строителей.
Оттуда вы отправитесь в Долину царских гробниц.
Толпа молчала. Только в последнем ряду всхлипнула женщина и тотчас же испуганно замолчала. Это была Мимута.
Писец развернул папирус и стал выкликать имена рабочих:
– Нугри, Кени…
Никто не посмел возражать. Выступить против фараона означало итти против богов, подвергать себя смерти, а семью преследованиям.
Ночью стали собираться в путь, потому что на рассвете должны были находиться уже в Фивах.
Мимута плакала, прощаясь с Нугри. Увидятся ли они когда-нибудь? Нугри был крепкой опорой в ее жизни. Что она будет делать без него?
– Не плачь, – сказал Нугри, уходя из дому. – Сын растет. Он будет писцом. Если я не вернусь, он успокоит твою старость.
6
Нугри и Кени с товарищами прибыли к месту, где проводилась дорога.
Наступило время разлития Нила – четыре долгих месяца. В отдалении сверкала река, похожая на безбрежное море.
Работы в Долине царских гробниц должны были начаться, как только Нил войдет в свои берега.
До этого времени каменотесы должны были помогать чернорабочим: таскать на себе щебень, рыть рвы, мостить дорогу. Непривычная работа вызывала среди них ропот.
«Не скоро сойдет вода», думал Нугри, смотря на залитые водой поля, деревья и дома.
Медленно тянулось время. Наконец вода пошла на убыль.
Однажды старый писец, начальник зодчих, отобрал часть каменотесов и приказал им трогаться на рассвете в путь. Нугри и Кени, как лучшие каменотесы, попали в число этих людей.
Чем ближе подходили они к долине, тем становилось безмолвнее. Перед ними возвышались холмы, испещренные многочисленными тропинками, – унылые, безлюдные места, долгие годы пребывавшие в покое. Ни человеческого голоса, ни шума – торжественное молчание пустыни. Лишь изредка пролетит птица, направляясь к Нилу, и скроется за холмами.
Спустившись с холмов к реке, каменотесы остановились, пораженные открывшимся видом. Вдали сверкали Фивы, внизу плескался мутный Нил, а в скалах обрывистого берега виднелись входы с колоннами и огромные статуи фараонов.
Особенно поразила каменотесов статуя фараона. Он сидел, как живой, устремив глаза вдаль, положив руки себе на колени.
Нугри и Кени смотрели на него с изумлением. Старый каменотес Тинро, работавший не первый раз в этих местах, рассказал товарищам, как тяжело было высекать в скалах покои и проходы.
– Но раньше, когда строили пирамиды, нашим предкам приходилось еще тяжелее, – добавил он. – Высочайшую из всех пирамид – пирамиду Хуфу[10] строили двадцать лет, и каждые три месяца сменялись по сто тысяч человек. Много людей погибло от лихорадки, недоедания и тоски по родине.
Тинро рассказал Нугри и Кени все, что он знал о постройке пирамид.
Это была большая, долгая работа. Сотни плотников устанавливали помосты и наклонные плоскости для подъема каменных глыб. Широкие наклонные плоскости настилались на одном уровне с обеих сторон пирамиды. Запряжки волов, достигнув помоста и сбросив каменную глыбу, спускались на землю с противоположной стороны. По наклонным дорогам шли сотни пар волов. Погонщики погоняли волов криками, бичами и дротиками. Волы ревели от боли. А за погонщиками шли надсмотрщики с бичами и палками. Они зорко смотрели за погонщиками и при малейшем упущении били их сплеча.
Роман «Гракхи» писателя М. В. Езерского (1891–1976) посвящен самому интересному с социальной и культурной точки зрения периоду гражданских войн в Римской республике. Автор дает широкую историческую картину Древнего Рима, рассказывает о борьбе братьев Тиберия и Гая Гракхов за аграрную реформу, об их трагической судьбе, воссоздает духовную атмосферу той эпохи, быт и нравы римского общества.Книга снабжена словарем и комментариями д. и. н. Немировского А. И.Следующие романы М. Езерского о гражданских войнах в Древнем Риме также выйдут в издательстве «Скифы».
Это было в Малой Азии, в Пергамском государстве, более двух тысяч лет назад. Царем Пергамского государства был Эвмен Второй. У него было два сына — Аттал и Аристоник — от разных жен. Аттал отличался гордостью и жестокостью, Аристоник — смелостью и добротой. Мать Аристоника была рабыней. Она обладала редкой красотой, за которую и была взята царем в жены. Она много и часто говорила Аристонику о тяжелой жизни рабов и издевательствах над ними. Ее рассказы вызывали ненависть к рабовладельцам и сочувствие к рабам.
Вторая книга из третьей части тетралогии Милия Езерского «Власть и народ». ... время соправления, войн и взаимных интриг Гая Юлия Цезаря и выдвиженцев Суллы - Гнея Помпея и Красса (он же Крез).
Третья книга из третьей части тетралогии Милия Езерского «Власть и народ».…остались Цезарь и Гней Помпей (Помпей Великий). Причем Цезарь выставляет себя «народным» вождем!Интриги и кровища, кровища…
Вторая часть из трех, включенных в качестве романа «Марий и Сулла» в тетралогию Милия Езерского «Власть и народ». Продолжение кровавого противостояния дряхлеющего полководца-плебея Мария, мнимого продолжателя борьбы Гракхов за народ, и восходящего к вершине своих сил полководца-патриция Суллы.
Завершающая часть великой тетралогии Милия Езерского «Власть и народ» об истории Древнего Рима. Борьба убийц Цезаря Брута и Кассия, сына Помпея Великого - Секста - интриги и разврат наследников Цезаря - Антония и Октавиана.Здесь все три книги (части) романа одним файлом.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.