Каменный ангел - [49]
VI
Дождь. Я просыпаюсь, как в дурмане, и пытаюсь сообразить, наведывалась ли сюда Дорис, чтобы закрыть окно. Затем, неуверенно нащупывая дорогу из сна в явь, вспоминаю, где нахожусь. Косые нити дождя попадают внутрь сквозь разбитое окно. К счастью, дождь не сильный, не то что наши грозы в прериях, когда молния рассекала небо, словно разозлившись на Господа и вцепившись когтями в Его мантию.
Однако дождь не так уж и безобиден. Его упорство никак не радует. Это раздражает, когда длится долго. Я вся дрожу. Неудивительно. На мне лишь легкий кардиган. Холодно. Я ужасно продрогла, лежа на этом неровном матрасе, от которого несет плесенью и сыростью. Ноги, до сих пор обутые в туфли, сводит судорогой. Нужно подняться с кровати и постоять, чтобы разработать мышцы. Однако я не решаюсь. Вдруг я упаду? Кто меня поднимет? И вообще, я не хочу слезать с кровати, ведь она — оплот моей безопасности.
Дождь так стучит в окна, что, если кто-то станет подниматься по лестнице, я даже не услышу. Надо лежать тихо. Буду стараться дышать ровнее, чтобы звук моего дыхания не перекрывал шумов извне. Но слышу я лишь дождь да стук разболтавшихся кедровых дранок на крыше, танцующих на ветру. Под ребрами начинает тянуть. Вернулась ли моя старая подруга-боль или это только дурное предчувствие?
Вот бы здесь был Брэм: если бы к нам пришли незваные гости, он управился бы с ними в два счета. Рявкнул на них зычно, и они бы сбежали. Осыпал бы их ругательствами, и от них бы след простыл. Но его здесь нет.
Глухая темнота окутала меня плотной, как шерсть, тканью. Света нет. Человеку совершенно необходим свет. Теперь я не уверена, правда ли я здесь или мне только кажется.
Вроде бы новый звук? Ну вот — его уже нет. Повторится ли он? Что это было? Одно я знаю точно: дождь не перестанет никогда. Зря я приехала в это заколдованное место. Даже не помню, зачем я здесь.
Если я крикну, кто меня услышит? Если я здесь одна — никто. Разве что рыбак проплывет мимо и задумается: то ли показалось, то ли это стонут опутанные водорослями утопленники, что плавают в неведомых глубинах посреди ракушек и зеленых камней, к которым тянутся их волнистые волосы. Я уже вполне представляю себя среди них, с лиловой диадемой из колючих морских звезд и браслетом из морских раковин на ненадежной нити из водорослей, в ожидании избавления от бремени своей плоти, когда все лишнее унесет вода, а останется лишь скелет, который поплывет по течению вместе с рыбами.
Мысль соблазнительна. Но в следующий же миг я чуть не теряю рассудок от страха. Глупая ты старуха. Агарь, толстая кретинка, вообразившая себя моллюском. Молчала бы.
Пожалуй, закурю. Главное — аккуратно, дом бы не спалить. Вот смеху-то будет — пожар во время дождя. Пуская клубы дыма, я чувствую себя лучше. Сегодня я вспомнила часть стихотворения — интересно, вспомню ли я его до конца? Поначалу ничего не выходит, а потом конец вспоминается сам, и я повторяю знакомые строчки. По какой-то загадочной причине это придает мне больше мужества, чем если бы я прочла Двадцать второй псалом.
Вот бы и мне из одеяла красный плащ. Я замерзла. В моей комнате сегодня так холодно. Эта Дорис отказывается включать обогреватель. Скупердяйка. Хоть замерзни мы все в своих постелях, ни полдоллара на обогрев не потратит. Я не могу унять эту чертову дрожь. Но невестку не позову. Не дождется она моих жалоб. Знаю я ее — накидает на меня одеял, чтобы я аж вспотела, а потом еще и скажет ему: «Опять ей обогреватель понадобился, это в середине-то лета, а?» Она считает, что, если что-то говорит не мне, я этого не слышу, только она ошибается. Меня не проведешь. Я знаю, чего ей от меня нужно.
Это я так говорю. На самом же деле ничего я не знаю. Она добивается не моих денег — видит Бог, этого добра у меня не много. Наверное, хочет дом? Или просто избавиться от меня и спокойно спать ночами. От таких мыслей мне дурнеет. Тошнит, в пищеводе огонь, будто я проглотила подожженный керосин. Нельзя курить ночью. Это портит пищеварение. Где моя карманная пепельница, что подарил мне Марвин? Странный, кстати, подарочек — он же ненавидит мою привычку курить.
Куда пропал Марвин? Внизу совсем тихо. Неужели так рано пошли спать?
Все они, все до одного, уходили и бросали меня. Я никогда их не бросала. Видит Бог, все было как раз наоборот.
Когда Джон закончил школу, я не смогла сразу отправить его в колледж — сбережений не хватило. Мистер Оутли устроил его на работу в одну контору, где Джон и осел на несколько лет. Работа не ахти какая, но я все твердила ему, что это временно. По моим соображениям, вдвоем мы смогли бы скопить нужную сумму примерно за год. Чтобы как-то сократить это время и быстрее обогатиться, я послушалась совета мистера Оутли и купила акции. Тогда все так делали. Так было принято.
Я не имела ни малейшего представления о том, как устроен рынок и почему он может в один миг рухнуть. Тем не менее он рухнул, и состоятельные люди стенали, как вдовы ассирийские[14]
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
В романе знаменитого французского писателя Жана-Мари Гюстава Леклезио, нобелевского лауреата, переплетаются судьбы двух девочек — еврейки Эстер и арабки Неджмы (оба имени означают «звезда»). Пережив ужасы Второй мировой войны во Франции, Эстер вместе с матерью уезжает в только что созданное Государство Израиль. Там, на дороге в лагерь палестинских беженцев, Эстер и Неджма успевают только обменяться именами. Девочки больше не встретятся, но будут помнить друг о друге, обе они — заложницы войны. И пока люди на земле будут воевать, говорит автор, Эстер и Неджма останутся блуждающими звездами.«Я думаю теперь о ней, о Неджме, моей светлоглазой сестре с профилем индианки, о той, с кем я встретилась лишь один раз, случайно, недалеко от Иерусалима, рожденной из облака пыли и сгинувшей в другом облаке пыли, когда грузовик вез нас к святому городу.
Каждая новая книга Патрика Модиано становится событием в литературе. Модиано остается одним из лучших прозаиков Франции. Его романы, обманчиво похожие, — это целый мир. В небольших объемах, акварельными выразительными средствами, автору удается погрузить читателя в непростую историю XX века. Память — путеводная нить всех книг Модиано. «Воспоминания, подобные плывущим облакам» то и дело переносят героя «Горизонта» из сегодняшнего Парижа в Париж 60-х, где встретились двое молодых людей, неприкаянные дети войны, начинающий писатель Жан и загадочная девушка Маргарет, которая внезапно исчезнет из жизни героя, так и не открыв своей тайны.«Он рассматривал миниатюрный план Парижа на последних страницах своего черного блокнота.
Роман «Пора уводить коней» норвежца Пера Петтерсона (р. 1952) стал литературной сенсацией. Автор был удостоен в 2007 г. самой престижной в мире награды для прозаиков — Международной премии IMРАС — и обошел таких именитых соперников, как Салман Рушди и лауреат Нобелевской премии 2003 г. Джон Кутзее. Особенно критики отмечают язык романа — П. Петтерсон считается одним из лучших норвежских стилистов.Военное время, движение Сопротивления, любовная драма — одна женщина и двое мужчин. История рассказана от лица современного человека, вспоминающего детство и своего отца — одного из этих двух мужчин.
Йозеф Цодерер — итальянский писатель, пишущий на немецком языке. Такое сочетание не вызывает удивления на его родине, в итальянской области Южный Тироль. Роман «Итальяшка» — самое известное произведение автора. Героиня романа Ольга, выросшая в тирольской немецкоязычной деревушке, в юности уехала в город и связала свою жизнь с итальянцем. Внезапная смерть отца возвращает ее в родные места. Три похоронных дня, проведенных в горной деревне, дают ей остро почувствовать, что в глазах бывших односельчан она — «итальяшка», пария, вечный изгой…