Каменное сердце - [2]

Пара минут умиротворения, сказала она себе. Несколько минут тишины и изоляции, и она вновь будет в порядке.

Головная боль утихнет. И Элла даже сможет проехать до дома на автобусе. В это время там не должно быть много народу, и через двадцать минут она сможет закрыть дверь своей квартиры и запереться в Крепости Одиночества.

Блаженство.

Глубоко вдохнув, Элла втянула запах сухих осенних листьев и прохладного воздуха. Она откинула голову назад, закрыла глаза и пошевелила плечами, скидывая скопившееся в них напряжение.

Минута, ей нужна лишь минута для самой себя на террасе бального зала, в ее любимом месте во всем музее, прежде чем она спрячется за дверью квартиры. Всего минута, чтобы прийти в себя и укрепить оборону для короткой поездки домой.

Освещение здесь было тусклым, так как фары грузовика фирмы, обслуживающей банкеты, были выключены, а музей закрыт на ночь.

Полная луна, частично скрытая плывущими облаками, позволяла что-либо разглядеть, но все же серебристый свет, который она отбрасывала, лишь усугублял тишину садов и напоминал Элле о позднем часе.

Она наслаждалась этими ночными часами, игрой лунного света на искусно подстриженных насаждениях и изящных скульптурах, разбросанных по саду музея.

Ей нравилось, что она пережила испытание приемом и не должна будет делать ничего столь же раздражающего, как минимум, три месяца. По крайней мере, как намекала Би, до следующего отчетного квартала.

– Думаю, впервые за весь вечер я смог застать тебя одну, Эмма.

Сдержав крик, она сжала кулаки и обернулась.

К тому же она подпрыгнула, и лишь ремешки на черных туфлях не позволили выпрыгнуть из обуви. По венам разлился адреналин, сердце начало колотиться в ушах, а руки сами вскинулись в оборонительной стойке.

Она сосредоточилась и смогла рассмотреть мужчину, чьи слова только что до смерти напугали ее.

Патрик Стэнли.

Она должна была узнать его голос. Плавный и ровный, от его голоса у нее одновременно бежали мурашки и волосы вставали на затылке.

Стэнли был богатым, красивым и солидным мужчиной, одним из самых привлекательных холостяков в Британской Колумбии и меценатом музея в третьем поколении. У него была голливудская улыбка и такое обаяние, которое манило к нему людей, как леммингов[2] к обрыву утеса.

К тому же от него Элла чертовски содрогалась, особенно когда ловила на себе его взгляд, как и сегодня вечером. Она думала, что он ушел с другими гостями.

И подумала, что может расслабиться.

– Мистер Стэнли, вы напугали меня, – выдавила она через минуту, когда разжались голосовые связки и Элла вновь обрела дар речи. – Я не думала, что здесь еще кто-то есть. Прием закончился почти час назад.

Стэнли стоял менее чем в десяти футах от нее, на двадцатифутовой темной террасе, слишком близко от ее комфортной зоны. Обычно незнакомцы не могли так близко подобраться к ней, чтобы она не почувствовала их приближение, особенно те, с кем ей было некомфортно.

Ее было трудно застать врасплох.

– Я в курсе, но я выяснил, что здесь еще осталось то, чем я должен восхититься. – Он подошел к ней, засунув руки в карманы сшитых на заказ брюк, а его внимание было сфокусировано на ее шее.

Элла нахмурилась. Она была одета в простое черное облегающее платье с высоким горлом и скромной длиной, и блестящий кардиган.

Она даже включила в наряд ненавистные ей чулки черного цвета, но знала, что ниже ее подъязычной кости нет ни дюйма открытого участка кожи, на которую можно было так уставиться. И из-за этого пристальный взгляд мужчины еще больше тревожил.

Впервые Элла увидела Стэнли почти два года назад, вскоре после того, как начала работать в музее. Он выходил со встречи с Би и директором музея, боссом Би, а Элла как раз заканчивала экскурсию в холле особняка.

Когда слушатели Эллы разошлись, Би махнула ей рукой, попросив присоединиться к ней, доктору Морису Лефевру и самому крупнейшему благотворителю музея.

Даже с ментальными щитами, поднятыми для проведения экскурсии, что-то в Стэнли проскользнуло внутрь Эллы и уверило ее, что в будущем следует держаться от этого мужчины на максимально далеком расстоянии.

Вплоть до сегодняшнего вечера она думала, что хорошо с этим справляется.

Подавив небольшой иррациональный дискомфорт от присутствия человека, она выпятила подбородок и натянула лучшую профессиональную улыбку, ту, в которой не было и намека на теплоту.

– Нашей коллекцией действительно стоит гордиться, – отстраненно заметила она, – и новая выставка пейзажей Легара в особенности достойна углубленного исследования. Вам нужно взять его на заметку и вернуться для изучения в другой день. Естественный свет очень важен для осмотра этих картин. – Развернувшись, Элла направилась к французским дверям, жестом приглашая его присоединиться. – Мистер Стэнли, позвольте проводить вас к выходу. Думаю, доктор Буше уже заперла их, но я буду рада выпустить вас.

Элла вовсю старалась не выпускать Стэнли из виду, но мужчина, кажется, был больше удивлен ее тактикой, чем склонен ей подыгрывать.

Он стоял на месте, пока она не приблизилась к нему, а затем с ошеломляющей скоростью вытащил руку из кармана и схватил ее за руку. Он дернул ее, почти лишив равновесия.