Каменная грудь - [27]
Трудно стало дышать, вода лезла в рот, ноздри, проникала в уши, на мгновение показалось, что ладья уже под водой и продолжает нестись течением: тускло блеснула луна. Судно на какую-то долю секунды замерло, как зверь, готовящийся к прыжку, и всей своей тяжестью ухнуло вниз, словно упало в пропасть. Непосильная тяжесть навалилась на Доброгаста, оторвала его от весла. Увидел широко открытый рот Святослава, вытаращенные глаза. Что-то больно ткнуло в грудь, Доброгаст качнулся, ухватился за князя, и оба они полетели вниз…
Ругаясь и отплевываясь, князь на четвереньках карабкался на корму, хватался за снасти. Та же невидимая сила стала давить на ноги, выталкивая ладью. Будто в облака вознесла, столько кругом было пухлой белой пены.
Святослав наконец ухватился за мечущееся по корме весло, выпрямился. Доброгаст попытался подняться, но не устоял.
Заскрежетало днище на камнях, ладья остановилась, подалась вперед и тихо поплыла…
– Проклятая Крарийская переправа! – потряс кулаком Святослав. – Ужо придет время, поквитаемся с печенегами, ужо я припомню им эту пляску на порогах!
Он, казалось, не отошел еще от борьбы, был недоволен тем, что так скоро кончилась эта смертельная схватка со стихией. Отирая кровь со лба, грозил кулаком и все бросал во тьму гневные слова, словно хотел и не мог выговориться.
Впереди смутно вырисовывалась мокрая, сырая громада острова Хортицы. Было мрачно и гулко, как в пещере. В отдалении металась седая грива порога, бездушными тенями парили какие-то птицы, слетевшие со священного дуба…
Причалили под черной мокрой скалой. Доброгаст разорвал рубаху на длинные полосы и обматывал ими голову князя.
– Ну, вот… а ты говорил – не выедем, – улыбался князь, – а ведь выехали!.. Проклятые степняки! Какую шутку учинили.
Дико, мертво светилась гранитная скала острова; наполнившаяся до половины водой, ладья тяжело дергалась, как большая рыбина на удилище.
На другой стороне Днепра скакали всадники, истошно кричали. Гарцевал на коне верный витязь Ратмир, вопил:
– Где ты, кня-я-же-е? Отзовись. Неужто забрали тебя ненавистные навьи?..[24]
– Ay! Ay! – подхватило все переполошившееся войско.
– Как нам сирым без тебя, кня-а-же?
Святослав прислушался, сказал Доброгасту:
– Глотка у Ратмира, что медная труба… проглядели степняков… а теперь надсаживаются. Стражу казню!
– Ay! Ay-y-y! – раздавались тысячи голосов из-за реки, замирали эхом далеко-далеко.
– Выплывай, княже Святославе-е! Что тебе там путаться в тине-е!
Веселей начинали плясать по воде золотые рыбы, неслышно стелилась волна.
Святослав потрогал на голове повязку, крепко ли держится, и спустился к воде. Обмыл кровь с лица, напился из пригоршни, совсем не обращая внимания на призывные голоса.
– Ах… крепка днепровская вода… крепче меда…
– Ты бы встал, княже, выплыл из темной пучины; проклятый Илдей разбит… – не уставал взывать Ратмир.
Святослав с досадой швырнул скрученную жгутом мокрую рубаху, закричал зычно:
– Заткнись, ты!.. Живой и крепкий русский князь!
ДУНАЙСКАЯ БИТВА
В устье Дуная русские суда вошли незамеченными. После Хортицы, где принесли жертвы богам, останавливались только у острова Березань, чтобы передохнуть, оснаститься и принять от зажитников[25] необходимые запасы питьевой воды и продовольствия. Добрый десяток крепких насадов – смоляных высокобортных кораблей – пришел из Олешья – из этого упрятанного в камышах, мирного с виду городка на Перебойне, ведавшего, однако, всеми морскими походами и набегами на Корсунскую страну, византийские берега и даже острова Средиземного моря.
На Березань же вернулись послы из Болгарии, привезшие от царя вторичный отказ объединиться с руссами. «Познавшие истинного бога не соединятся с язычниками, как огонь не соединится с водой. Да не взрастут плевелы идолопоклонства на христианской ниве…»
– Мы сделали все, чтобы предотвратить пролитие братской крови. Но коли царя слова не убеждают, убедим мечом, – сказал на это великий князь.
Погрузились, по бортам развесили щиты, что придало ладьям воинственный вид, взбили паруса и поплыли дальше. Раздвинулись родные берега, легко пенясь волной, зарокотало Русское море. Со всех сторон глянула просвечиваемая солнцем зеленая пучина… Плыли подальше от берегов, так как вблизи Селины болгары держали морскую стражу. На десятый день вошли наконец в северный рукав обширной дельты Дуная. Но беспрепятственно высадиться не удалось, – пока, преодолевая течение, миновали дельту, царь Петр Кроткий загородил правобережье своим сорокатысячным войском.
Караван русских судов, держась середины реки, медленно поднимался вверх. Болгарские полки, еще не отдышавшиеся от неожиданного и продолжительного марша, сбиваясь, путая ряды, следовали по берегу и то громко бранились, то умолкали, следя за продвижением противника.
Угнув голову так, чтобы тень от козырька шелома падала на глаза, Святослав высматривал место для высадки. Берег низкий, заливной, густо поросший камышом и красноталом, тянулся угнетающе однообразно. Только в полуверсте от него маячили курганы древнего могильника, словно высокие киевские шапки зеленого бархата. За ними на возвышенности в жирной зелени виноградников белел городок с христианским храмом – маленькой, приземистой церквушкой. Городок окружал деревянный частокол – будто пояс сползал с округлого купеческого живота. Пылилась прямая дорога на Переяславец.
Историческая повесть А. Загорного «Легенда о ретивом сердце» посвящена главным героям нашего былинного эпоса, тем, кто первым принимал на заставах удары кочевнической стихии в суровые годы становления русской государственности. События, о которых рассказывается в «Легенде», происходят в правление великого князя Владимира Красное Солнышко (980-1013 гг.). Имея ввиду реальное существование народных защитников в лице Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича, автор показывает их не фантастическими «сверхчеловеками», а обыкновенными людьми, но только наделёнными могучим духом, недюжинной физической силой, людьми, беззаветно преданными родной земле. Пристально вглядываясь сквозь былинную красочную вязь в мир Древней Руси, автор рисует народные сцены, участниками которых являются холопы, смерды, горожане-ремесленники, бояре, воины.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!