Каменная баба - [40]

-Вы какая-то необычная были... Не как всегда...

Из всего Петровского он один, кажется, разглядел происшедшие с ней перемены. Но Колька ни за что бы ее не выдал: он любил ее и вообще привык молчать по таким поводам - но от соседей подобного милосердия ждать не приходилось. Татьяна, едва зашла в дом после работы, не успев раздеться, спросила:

-У вас начальник был?

Ирина Сергеевна внутренне дрогнула, но была уже готова к вопросам этого рода.

-Разведка донесла?.. Заезжал по делам. Был пять минут, не больше.

-Так соседи и сказали,- согласилась Татьяна, скидывая с себя полушалок и вылезая из валенок.

-Подпись надо было поставить: документ в область повезли,- с избытком уже прилгнула Ирина Сергеевна, и Татьяна мельком кивнула: в знак того, что ей не надобны подробности:

-Ну да, вы же теперь важная шишка стали...- и ушла к себе, а Ирина Сергеевна осталась сидеть, устрашенная и раздавленная собственной изворотливостью и почти наглостью...

Санэпидотдел располагался в глубине больничной территории: позади посадок елей и берез, которые разрослись и скрывали его от чужих глаз не хуже взрослого леса. Ирина Сергеевна, никем не замеченная, вышла из своего отделения через черный ход и, держась забора, подошла к флигелю сзади. В окне горел свет. Прежде чем открыть дверь, она помешкала: если прежде Иван Александрович добивался и соблазнял ее, то теперь она сама сознательно шла к нему на прием или на свидание. Назад, однако, дороги не было, и если ее колебания и проявились в чем-то, то только в том, как беззвучно открыла она дверь и как неслышно прошла потом через сени: чтоб предстать перед ним упавшею с неба кометою. Иван Александрович, хоть и дожидался ее, но шагов не расслышал.

-Откуда ты?!- оторопел он, когда она выросла у него перед глазами.

-Старалась как незаметнее...

Он выскочил из-за стола, за которым писал какие-то бумаги, схватил ее в поспешные объятия, стал слущивать с нее одежду, как листья с кочана капусты.

-Зачем надела столько?!

-Холодно,- сказала неправду она: ей было жарко; он же почувствовал себя хозяином ее крючков, кнопок и пуговиц, и ее одежда: шуба, верхнее, валенки полетели в разные стороны, а оба они неизвестно как очутились на диване в смежной комнате.

Флигель санэпидотдела состоял из двух комнат: первой, где ждал ее Иван Александрович и где Таисия днем принимала посетителей, и другой, имевшей вид дежурки, где кроме старого, видавшего виды дивана были еще стол со стульями, шкаф и электрический чайник. Окна были зашторены, в доме натоплено, как в бане.

-Что так жарко?- спросила она чуть погодя, теснясь на диване возле широкого в плечах и в животе Ивана Александровича.

-Истопник перестарался.

-А ему ты что сказал?

-Сказал, что буду ночевать: работы много.

-Ночевать?- Она не была готова к этому.

-А что?

-Хозяйку не предупредила.

-Скажешь, срочный вызов был. Если в нашей профессии и есть что хорошего, так то, что всегда можно из дома смыться. И предлог найти благовидный.

-Буду знать это,- сказала она, покоробленная его бесстыдством.

-А ты не знала?

-Прежде не думала.

-Подумай... Погоди, надо постелить... Напал на тебя, как медведь на пчелиный улей...

Он встал, подошел к шкафу, где на полке лежали стопкой больничные простыни. Она посмотрела на него украдкой: ей было еще неловко разглядывать его обнаженного.

-Ты здесь как дома себя чувствуешь?- спросила она: потому что хороший доктор никогда не теряет способности подмечать существенное и делать из него надлежащие выводы.- Знаешь, что где лежит.

-Таисия показала.

-А ей что ты сказал?

-Она не спрашивала.- Он постелил простыни и подлег к ней, сместив ее к спинке дивана, потому что, когда он встал, она успела лечь удобнее; руки его между тем чувствовали себя на ней, как на вверенном ему больничном имуществе.- Надо будет здесь диван поставить - поместительней.

-И так хорошо.- Она представила себе, как несут через больничный двор новый диван и какими комментариями сопровождают это, и мысленно ужаснулась.-Таисия поняла, наверно?

-Не знаю, поняла, нет - лишнего в таких случаях не спрашивают.

-А что она здесь делает?

-Печати ставит и справки выдает.

-А серьезно если?

-А серьезно - время не настало эти вещи спрашивать...- Он снова подступился к ней с любовными притязаниями, и Ирина Сергеевна вспомнила Наталью Ефремовну, хваставшуюся мужской выносливостью своего суженого.

-Ты ненасытный какой-то,- пожаловалась она: чтоб не быть на нее похожей.- Дай это переварить. Как из тюрьмы сбежал.

-А так оно и есть, Ирина Сергевна. Что сопротивляешься?

-Дверь закрой сначала.- Действительно, он так торопился, что забыл запереть на ключ входную дверь.- И свет потуши: через шторы все видно... А я одежду приберу: все валяется.

-Надо будет и тебе ключ сделать. Чтоб следила за этими пустяками...

На ночь она с ним не осталась: у нее были свои соображения о том, что может и чего не должна делать, в отличие от супружеской четы, пара любовников (а еще больше боялась она выйти утром из флигеля и прошествовать при свете дня через двор, где каждый мог уставиться на нее в упор и домыслить все прочее). Иван Александрович, как ни хотел избежать этого, но остался ночевать во флигеле: он уже обещал жене, что не придет в этот вечер, и его неожиданное возвращение было бы не менее подозрительно, чем заранее не согласованное отсутствие...