Камень заклятия - [5]

В этот раз я даже не дошел до «блудливых баб», зазвонил телефон. Оказалось, не Ольга. Мужской голос вежливо произнес:

— Здравствуйте, Андрей Анатольевич! Извините, что побеспокоил, не мешало бы нам встретиться. Не могли бы прямо сейчас подойти, скажем, к фонтану? Вам недалеко, да и мне рядышком.

— А вы, собственно, кто? — спросил я, недоумевая. О том, что я с Ольгой прежде встречался, знал только Костя.

— Это неважно. Я просто хочу вам помочь выпутаться из ситуации, в которую вы так глупо попали. А бежать не советую — это бессмысленно.

Ясно было одно, меня нашли, и сидеть и ждать, когда начнут выламывать дверь, не имело смысла. И я согласился на встречу. На вопрос, как я его узнаю, мужчина произнес:

— Достаточно, что мы вас узнаем.

Я не спеша поставил «Улисс» на полку, возможно, я так и не узнаю, чем закончится прогулка Блума по городу, у меня начинается собственная одиссея. Я облачился в то, в чем приехал к Ольге, черные брюки, белая рубашка, черные туфли, и вышел из квартиры.

Думал, арестуют во дворе, но этого не произошло, и я благополучно добрался до площади, ребятня каталась на роликах, две девчушки брызгались струями фонтана, на скамеечках мурлыкали пары. Того, кто мне звонил, здесь явно не было. Я сел на свободную скамью, закинул ногу на ногу и раскинул руки на спинку. Ждать пришлось недолго, ко мне подошел, похлопывая свернутой в трубочку газетой по ноге, мужчина лет сорока, со стрижкой бобриком. Ничем особо он не выделялся, так, человек из толпы, лоб, нос, уши — обыкновенные, ни усов, ни бороды, светло-серая футболка без рисунков и надписей (я тоже ношу такие, не хочу быть чьей-то рекламой), вельветовые темно-синие брюки. И все же в этом самом обыкновенном человеке что-то поразило меня. Чуть позже я понял — глаза. Холодные, пронизывающие.

Он присел рядом и задал неожиданный вопрос:

— Вы родом из Жердяевки и фамилия ваша Балаев?

После некоторого замешательства, я ожидал совсем другие вопросы, утвердительно кивнул:

— Из Жердяевки. Только деревни этой больше нет.

— Я в курсе. И каково это жить, зная, что малой родины, места, где родился, не существует? Я как выяснил, что Жердяевка исчезла, так почему-то сразу об этом подумал.

— Лично у меня никаких комплексов по этому поводу нет, Жердяевка осталась здесь, — я прикоснулся к груди в области сердца. — Я помню каждый дом, улицы, жителей. Обидно другое, я ничего не смогу показать детям, если они, конечно, будут. Разве только лес, речку да место, где стоял наш дом.

— То, что помните каждый дом, хорошо. Тогда вас, может, заинтересует это, — мужчина развернул газету, внутри оказался листок с машинописным текстом, всего несколько строк, который он протянул мне вместе с газетой. — Прочтите.

«Сегодня я покидаю эту богом забытую Жердяевку, — с удивлением прочел я первую строку, — не знаю, почему, но именно ее я выбрал для захоронения, сохранения экспроприированного золота. Балаевы, хозяева дома, арестованы и заперты в амбаре. Балаевым я жизнь сохраню, они станут невольными сторожами сундука с золотом, который я закопал у них в подполе. Кроме того, красноармейцу Сизову, что помогал вырыть яму для сундука, я приказал охранять золото и закопал его рядом с сундуком. И произнес заклятие, которому меня научил знакомый шаман, он как-то сам подошел ко мне в одном из наслегов и сказал, что видит во мне сильного шамана. Может быть. Пусть это поможет сохранить золото».

Я свернул газету с листком в трубочку и подал мужчине:

— Вы думаете, что клад в доме, где я жил? Но Балаевых было полдеревни. Так, — я начал считать, загибая пальцы, — пять семей, пять домов.

— Мы в курсе. Будь одна семья, не было бы и проблемы. И мы не говорили бы с вами сейчас, скорей всего, вы лежали бы в больнице с отбитыми внутренностями. Но вам повезло. Я здесь, чтобы сделать вам предложение. Вы поможете нам добыть сундук, причем действовать будете один. И как только сундук попадет к нам, вы свободны, избегнете уголовной ответственности, а вашей подружке Ольге не будет угрожать опасность…

— Но это уже слишком! — возмутился я, мне хотелось, не вставая, двинуть ему ногой в зубы. — Она-то причем?

— Больше того, ее экономические знания могут быть востребованы на более высоком уровне. К тому же, — бесстрастным голосом продолжал он, — после того, что вы сейчас узнали, у вас просто нет заднего хода. Только вперед.

— А почему вы сами не хотите выкопать сундук, я бы был проводником?

— Большая скученность людей может привести к противостоянию, а нам бы этого не хотелось. Дело в том, что у нас всего лишь копия.

— Кто же обладатель оригинала?

— Одна известная своей численностью и жестокостью ОПГ. Слышали о Кукареве?

— Кто о нем не слышал? Человек, которого боится прокуратура и милиция. И вы посылаете меня против его людей?

— И один в поле — в данном случае в тайге — воин.

— А вдруг я половину утаю?

— Исключено. Полупанов, автор этих записей, подробно перечислил содержимое сундука. Буквально все. Но к делу. Кукарев уже начал поиски проводника, естественно, им будет кто-то из ваших земляков.

— Они могут прийти ко мне.

— Нет. Мы им укажем других людей. Да, мы. Пусть они побыстрей найдут сундук. Задержка этого дела связывает руки и мешает видеть ясную перспективу.