Камень в руке - [77]

Не прекращая чародействовать, я продолжил атаку. Защиту противника мне пробить не удалось, зато я смог добиться того, что колдун, на секунду, замешкался.

И, в это время, я успел выбросить вперед левую ладонь и «вытянуть» телекинезом жезл у него из рук. Он проклял всё и вся, после чего метнул в меня желтую молнию из открытого свитка. Она разбилась о мой Щит.

— Как примитивно. — Заметил я. — Был о тебе лучшего мнения.

Он хмыкнул и прошипел: «Cattus bellicus!». Я не успел применить отнятый у него жезл, как нечто черное, словно утыканное иглами, как морской еж, проглотило его, пытаясь сожрать и мою руку. К счастью, я успел разрушить чары раньше, чем этому «нечто» удалось это сделать.

Тем не менее, укусить меня оно успело. Руку пронзил короткий заряд острой боли, но, тут же, угас, потому что сама рука начала неметь. В этот момент, он атаковал несколькими огненными и энергетическими сферами.

Я кое-как увернулся от одних и отбил несколько других. Это отняло у меня много сил, поэтому стало понятно, что нужно заканчивать бой немедленно, иначе я просто не смогу продолжать бой от истощения.

— Ignis lambens! — Кричал я, поливая Сомова напалмом, и продолжал выкрикивать, одно за другим, поражающие его заклинания. — Incendio fulmine! Resistenza alla frattura! Frattura del mala!

Защита колдуна дала трещину, и я обрушился на неё всей своей волей. Сомов закричал и повалился набок и пополз в противоположном от меня направлении. Было понятно, что для него всё кончено. Однако радоваться еще было рано. Он дополз до лежавшего на полу перочинного ножа и, буквально выплевывая слова на арабском, порезал себе ладонь.

Я почувствовал весьма ощутимый всплеск энергии. Тень сгустилась в одном месте — где-то за углом. И проигравший колдун тихонько захихикал. И мне уже было понятно, что это такое. Я активировал Капутурсус, но смеяться Сомов не перестал.

Вдруг, из темноты выпрыгнула черная тень и устремилась в мою сторону. Бросок был едва заметен, я не смог бы отреагировать, даже если бы был к нему готов. По счастью, мой магический предмет сделал всё за меня. Лишь немного не дотянувшись до меня, монстр превратился в черную жижу и отскочил прочь, пытаясь восстановить свою материальную форму. Когда же ему это удалось, и он приобрел знакомые очертания крылатой твари со светящимися глазами, он снова попытался наброситься на меня.

Но результат был тем же. С таким же успехом, любой человек мог биться головой о кирпичную стену. Джинну, однако, не просто не удавалось преодолеть мою защиту, он просто-напросто не знал, как это сделать. Всё, из чего он состоял, приходило в нестабильность от одного только прикосновения к тому полю, что создавал Капутурсус на лацкане моего кожаного пиджака.

Но всё это было слишком идеально, чтобы работать без проблем. Андреевский выкрикнул два слова. Сначала, я не понял, что произошло, но, в тот же, миг меня приложило о стену, словно идущим на полном ходу поездом. Тут я сообразил, что моя защита полетела к чертовой матери, а с нею — единственный способ одолеть джинна и того, кто его призвал. Мне требовалось крепко подумать.

Однако такой роскоши я себе позволить не мог. Вопрос стоял об элементарном выживании. Тварь из Иного могла разорвать меня в считанные секунды. Что, впрочем, она и намеревалась осуществить. Подняв меня за шиворот, она метнула меня через все помещение и тут же, оказавшись рядом, благодаря сверхъестественной скорости, очутилась возле меня.

Падать было больно, но за время полета мой разум кое-как прояснился. Я совершенно позабыл о ножах. Впрочем, даже так, я едва ли успел бы выхватить один из них. Джинн молниеносно взмахнул когтистой лапой, и этот удар должен был бы выпотрошить мне брюхо. К счастью, сегодня я был хорошо подготовлен, и вся его мощь пришлась лишь на мой щит. Тем не менее, боль во всем теле была просто адская. Мой браслет снова раскалился, чуть ли не до красного цвета.

Должно быть, у меня теперь на всю жизнь останется чудовищный шрам на запястье, в точности повторяющий его очертания. Но это дало мне возможность выжить. А вместе с жизнью — и драгоценное время. Я быстро перекатился и вскочил на ноги, параллельно обнажая кинжал из серебра. Джинн всё так же стремительно попытался достать меня крылом, но тут я ловко продырявил его ножом.

Следующим движением, он схватил меня за здоровое запястье, в котором я и сжимал оружие. Но я, мигом, отпустил рукоять, позволив ему выпасть из моей хватки и коснуться оболочки твари. Джинн взревел и отпустил меня. Кинжал, характерным лязгом, отлетел куда-то. Впрочем, поднять его я бы все равно не успел, а потому выхватил еще один нож. Этот был из чистого железа. Конечно, не столь эффективно, но, все же, причиняет иномирянам не меньшую боль.

Мой противник снова попытался столь же молниеносно атаковать, но у него получилось чуть медленнее, поэтому я успел вонзить нож ему в верхнюю часть живота, по самую рукоять. Джинн взревел. Его чрево объяло синее пламя. Он дергался, подпрыгивал и просто корчился, незначительно меняя форму. По правде говоря, я надеялся, что это будет концом его нынешнего воплощения, а вызвать его заново колдун уже не сможет. Тот, как я и думал, все еще был на том месте, где я сразил его. Бежать этому убийце было некуда. Он растерянно наблюдал за тем, как его последний защитник корчится в муках.